Противоречие. Перевертыш. Парадокс. Курс лекций по сценарному мастерству

Термин я впервые встретил в книге Александра Наумовича Митты «Кино между адом и раем»: «Обязательная сцена (курсив мой. – О. С.) вырастает в конце прогрессии усложнений как решающая схватка героя и антагониста, как самое эмоциональное событие фильма. Она выражает коренную идею фильма. В ней сталкиваются тема и контртема в своем максимальном развитии… Рай победы и ад поражения… предельно сближены. Победил – и ты в раю, проиграл – ты в аду»[7].

Если в фильме нет никаких драк, такой «схваткой» может быть разбирательство в суде. Или откровенный разговор подчиненного со своим начальником. Или – герой (героиня) наконец отваживается выяснить отношения с отцом-тираном. Фильму необходимо противостояние главного героя и его основного соперника. В «Матрице» ключевой конфликт выражен прямолинейно. События развиваются следующим образом.

После того как Нео и Тринити спасли Морфеуса, они спешат с крыши гостиницы на одну из станций метрополитена. Там расположен городской телефонный автомат, к которому подключился оператор. У героев есть возможность «вынырнуть» из Матрицы, вернуться в реальный мир – Тэнк, сидя в «Навуходоносоре», открыл им канал. Герои спускаются на заброшенную станцию метро. Первым возвращается Морфеус. Вторым – Тринити. Неожиданно появляется агент Джонс, который выстрелом из пистолета уничтожает трубку городского телефона, отрезав Нео путь к отступлению. На безлюдной станции метро завязывается ожесточенная драка Нео и агента Смита…

Как правило, поединок во время «обязательной сцены» выглядит в жанровых фильмах следующим образом: три четверти сцены плохиш колошматит хорошего героя. Он заметно превосходит его силой. Кажется, что хороший сейчас отдаст концы. Но неожиданно… к хорошему возвращаются силы. И протагонист, используя орудие казни, которым антагонист хотел его убить, делает так, что антагонист казнит сам себя. «Не рой другому яму, сам в нее попадешь»!

Крепко сжав шею Нео, агент Смит подтаскивает его к краю платформы, рассчитывая, что прибывающий на станцию поезд снесет голову сопернику. Но Нео, проявив чудеса ловкости, делает так, что оба падают на железнодорожные пути. Нео успевает запрыгнуть на платформу. Электричка давит агента Смита. Поезд экстренно тормозит. Но выясняется: агент Смит снова цел и невредим. Он использовал во время драки тело другого обитателя Матрицы…

Возвращаясь к разговору, который мы завели в самом начале разбора «Матрицы», зададимся вопросом: зачем «обязательная сцена» в кинокартине разбита на три части? Сцена на крыше, сцена в метро и еще одна сцена – в гостиничном номере. Пытаясь найти ответ на этот вопрос, я пришел к выводу: авторы пытались подчеркнуть, насколько сложно в виртуальном мире победить саму компьютерную программу, создавшую мир Матрицы.

Однако возможна еще и такая интерпретация: кинофильм работает с тремя пространствами внутри истории, и они поразительным образом повторяются – сжато – в кульминационном эпизоде. Сюжет делает кольцо: начавшись в гостиничном номере заброшенного отеля, он в этом самом номере отеля и завершается. Это тот самый путь, который Кэмпбелл и Воглер называют «Возвращение домой». Вот как это выглядит схематично: