Противоречия любви

Дара непонимающе смотрела на Ковало не зная, чего теперь ждать.

Вскоре в комнату зашла пожилая домработница, которая убиралась в комнате Дары и приносила ей еду.

— Доброго вечера, Вероника Петровна, — Ковало скользнул взглядом по женщине, — в последнее время Полонский очень недоволен вашей работой. В доме грязно, вы явно плохо выполняете работу, за которую он вам платит. Вот, посмотрите сами, — Ковало подошел к подоконнику и провел по нему пальцами. — Видите, пыль? А на окно посмотрите — оно все в разводах. Когда вы его мыли в последней раз? Ковролин в мусоре и крошках, — Ковало демонстративно провел носком дорогого ботинка по светлому ворсу ковролина, — на мебели пыль… Вообще, что об этом говорить. Сегодня получите расчет за минусом ваших недоработок, а с завтрашнего дня вы уволены. Это все.

Пожилая женщина все это время стояла с удивленным лицом, и так же, как и все, наблюдала за действиями Ковало. Но потом, когда заключительные фразы дошли до ее сознания, на ее глазах выступили слезы.

— Вы же знаете — у меня внуки, а дочка в больнице… Я без этой работы не вытяну внуков… Да как же так? За что? Я ведь столько лет работала, и господина Полонского все устраивало… Пожалуйста, не увольняйте… Я все вымою… Вот увидите… — она нервно вынула из кармана платок, и протерла глаза, приподняв очки.

Дара не могла больше видеть слезы пожилой женщины. У нее в душе все переворачивалось от того, что сейчас происходит. Она ведь видела, что в комнате все идеально чисто, и домработница всегда фанатично здесь убиралась, да и Дара сама стирала пыль с мебели. Уж она-то не привыкла к барским замашкам, чтобы за ней убирались. И ковролин идеально чист. Придраться вообще не к чему. И тогда она поняла смысл всего этого.

— Я поеду в клуб, — она спрыгнула с кровати и, подойдя к Ковало, встала перед ним, загородив собой Веронику Петровну. — Тогда вы ее не уволите?

— Ты не только поедешь в клуб, ты наденешь все это на себя, — Ковало кивнул в сторону пестрых тряпок на ковролине, — ты накрасишься и будешь очень красивой, и ты будешь себя очень хорошо вести. И если сегодняшний вечер пройдет хорошо, и Полонский будет тобой доволен, тогда она, — он кивнул на домработницу, — останется при работе. Тебе все ясно?

— Да.

Сказав это, Дара развернулась и пошла к валяющимся пестрым тряпкам.

— Может, вы выйдете отсюда? Мне нужно переодеться, — она с вызовом посмотрела на Ковало.

— Оденешься — спускайся вниз. Я тебя там жду. И чтобы недолго.

Ковало первым вышел из ее комнаты. За ним последовала Вероника Петровна, еще находящаяся в состоянии стресса от всего произошедшего, а затем и его люди. Он знал, что хорошо выполнил свою работу. И еще его радовало, что не пришлось ни к кому применять физического воздействия. Вот этого он все-таки не хотел, хотя раньше такие моменты его не смущали.

Дара стерла с глаз злые слезы. Она понимала, что по-другому поступить не может. Да и что это меняет в ее жизни? Теперь уже ничего. Пусть она, ряженая в этот маскарад, пойдет с Гером в клуб. Пусть ее увидят с ним, хотя это и будет катастрофа. Может, отец поймет потом, почему она так поступила. Когда она сбежит, она все сможет объяснить отцу, и он обязательно поймет, что не могла она спокойно смотреть, как издеваются над пожилой женщиной. Значит, она пойдет в клуб и будет вести себя тихо и спокойно, а там, возможно, у нее будет шанс сбежать… Дара задумалась. Может, и к лучшему, что ее вывозят отсюда? Ведь то, что из коттеджа не сбежать, она поняла уже давно. Значит, она попытается это сделать в клубе.

ГЛАВА 7

Услышав шаги, Ковало обернулся. Дара спускалась по широкой лестнице, одной рукой придерживая длинную пеструю юбку. Многочисленные браслетики на ее руке тихо позвякивали на каждом шагу. Ковало завис, смотря на нее. То, что она красива, он знал, но сейчас эта экзотическая красота заиграла яркими красками. Косметика подчеркнула ее природные черты, придав взгляду глубину, помада усилила яркость губ. Многочисленные бусы на шее, серьги в виде колец и браслетики на изящных ручках очень ей шли. Смоляные волосы, не сдерживаемые ничем, ниспадали по ее спине. Только алая роза в них подчеркивала контраст цвета — черный и красный. Яркая юбка и блузка с характерными для цыганского наряда свободными рукавами завершали образ. Ковало заставил себя отвести взгляд, ругаясь и напоминая себе, что у него Ирэн, а это всего лишь его работа. Его люди из охраны, видимо, тоже были поражены увиденным и также, застыв, рассматривали Дару.

Девушка прошла мимо них с гордо поднятой головой и направилась к двери, которую перед ней открыл стоящий там охранник.