Противоречия любви

Застирывая его рубашку в тазике с холодной водой, которую она принесла из колодца на улице, она думала о странностях своей жизни. Опять судьба ее свела с этим человеком. Сколько за это время она вынесла по его вине, а ненависти к нему нет.

Дара обернулась и увидела, что Гер спит, укрывшись одеялом. Закончив стирку и прибравшись, Дара почувствовала усталость. Столько всего произошло, и теперь страх от осознания, что ее могла убить случайная пуля или эти люди, накрыл ее. Ко всему прочему, в домике стало очень холодно. Осень, наступали первые заморозки, а стены дома не были утеплены. Дара пошатала газовый баллон и поняла, что газа там мало. Значит, его нужно экономить. Он еще пригодится. Она выключила плиту. Электричество в доме не работало, наверное, его отключили на зиму. На девушке была лишь тонкая шелковая блузка, которая не спасала от холода. Она подумала завернуться в свою юбку, да только в ней тоже не согреешься. Поискав еще по шкафам, Дара не нашла ни одежды, ни вещей, в которые можно укутаться.

От ее движения и шуршания Гер проснулся.

— Замерзла? — он видел, как девушку всю колотит от холода. — Иди сюда. Слышишь, не дури. Простудишься и заболеешь.

Дара это и сама понимала. Она неуверенно подошла к кровати, где лежал Гер, затем задула свечку на тумбочке и, быстро скинув юбку, нырнула под одеяло. Моментально руки Гера обняли ее и прижали к себе. Она дернулась и затихла. Под одеялом было тепло, а от тела Гера шел жар. Она инстинктивно прижалась к нему еще ближе.

Поцелуй в шею вызвал в ее теле волну мурашек. Она дернулась, но Гер держал ее крепко. За этим поцелуем последовал еще один. Когда его язык прочертил влажную дорожку за ее ушком, она уже не смогла сдержать стон.

Ее тело оживало, и вместо холода она чувствовала, как жар охватывает ее. Огонь, разжигаемый Гером, его поцелуями, разгорался в ней. Поцелуи. Она чувствовала их на своей шее, потом на плече, с которого Гер спустил ткань блузки и бретельку лифчика. Его губы она ощутила на своем ушке и почувствовала, как он нежно посасывает мочку. От этого стало еще жарче. Когда поцелуи переместились к щеке, она развернулась и хотела сказать "Нет", но его губы оказались на ее губах, и слова потонули в его поцелуе.

Вкус ее губ сводил с ума, и Гер уже не хотел себя останавливать. Мысль о том, что ему не нужно это делать, стала неважной. Сейчас все было неважно. Ни то, что было раньше, ни то, что будет потом. В этой ночи истинным было только то, что происходило между ними. Он чувствовал ее отклик, жар ее тела, приглушенные стоны. Это была правда, единственная правда между ними. Они хотели друг друга. Где-то в глубине сознания Гера мелькали мысли о его жизни, о том, что все это лишнее, ненужное. Только обостренная до боли правда происходящего сейчас заглушала все. И остались лишь он и она, и весь мир исчез…

Он снимал с нее одежду, зная, что только это было важно сейчас: ее тело, ее кожа. Он хотел прикоснуться к ней руками, губами. Вдохнуть аромат ее страсти. Его губы исследовали ее шейку, плечи, груди. Тихие стоны, слетающие с губ цыганки, возбуждали его. Он чувствовал, как его кровь превращается в магму, и он горел. Этот огонь внутри него сжигал разум, сжигал действительность. Сейчас для Гера весь мир исчез. Дара в его объятиях стала центром его вселенной.

Дара знала, что не должна позволять делать это… не должна… Только сознание растворялось, и мир вокруг нее исчезал. Был только он. Тот, кто дарил ей объятия, в которых она задыхалась; тот, кто дарил ей забвение в поцелуях, и она забывала себя. Мужчина со взглядом тигра, да только сейчас в темноте она видела, что тигр покорился ее ласкам и стал ручным.

Боль в ране дала о себе знать. Гер сдержал стон и прижал руку к повязке. Дара почувствовала это. Она приподнялась и толкнула его. Гер лег на спину, а она забралась на него. Когда она оказалась полностью раздетой, она и не помнила. Хотя сейчас ее радовало отсутствие одежды. Она ощущала тело Гера под собой, чувствовала его кожей. Его возбужденный орган был виден в неярком свете, проникающем сквозь старые ставни на окнах. Дара дотронулась до него рукой и услышала стон Гера. Она, будто пребывая в трансе, приподнялась и стала очень медленно принимать его в себя. То действие, которое она совершала, было неподвластно разуму, да только сейчас ее разум затмился, и она не владела собой. Чувствуя, как ее заполняет Гер, Дара застонала. Этот стон и то, что сейчас происходило — соединение мужского и женского, как ритуал проходил сквозь века, и они совершали его. Кто и когда это придумал, почему это происходит? Зов предков или что-то большее? Это было лишь желание заполнить себя им, или слиться с ним, стать единым целым? Найти того, кто должен стать частью тебя…

Дара не знала это, она лишь делала то, что подсказывало ей тело. Приняв плоть Гера в себя, она качнула бедрами и начала свой танец. Вечный танец любви, танец страсти, танец слияния тех, кто не должен быть вместе, но наперекор всему соединяются в эту ночь.