Противоречия любви

— Сама заработаешь. Сначала за еду нам отдашь и за проживание, а потом и на дорогу заработаешь, — видя, что девушка молчит, Эйша продолжила: — Завтра с ними пойдешь, — она махнула рукой в сторону сидящих на ковриках цыганок. — Пока они работать будут, ты петь будешь. Тебе все понятно?

— Да, — тихо ответила Дара.

Эйша бросила на нее ненавидящий взгляд и ушла. Дара понимала, что она в ловушке. Попросив помощи у своих, она попала под их власть. Хотя какой у нее был выход? Когда нет денег, как бы она добралась до отца? Сейчас же она под защитой другого табора, и, судя по словам старшей жены барона, ей дают еду и кров. Правда, в обмен на работу. Петь и плясать — это не худший для нее вариант, вот только она понимала слова: "Пока они будут работать". Это означало, что цыганки буду обворовывать тех, кто слушает ее пение. Она становилась невольным соучастником преступления. Но что делать? Бежать… но куда? Сейчас осень, и в поле уже не переночевать. Значит, нужно потерпеть. Ведь это не она ворует… хотя все это ей настолько претило, что становилось мерзко от самой себя. Воровство она никогда не понимала. Хотя как она может осуждать других, ведь она сама своровала документы у Гера. Думая обо всем этом, Дара чувствовала, что запуталась. Она тоже воровала, но вроде как не для себя. Сейчас ей сказали помогать воровать другим, отвлекая зрителей танцем и песней. Воровство это или нет? Все сложно, слишком сложно стало в ее жизни. Она готова была уйти отсюда и опять брести по осенним дорогам, только одно обстоятельство удерживало ее. Она поняла, что беременна. Она это почувствовала сегодня. Это внутреннее чувство, инстинкт женщины, инстинкт матери, проснувшийся в ней. Дара знала, что не ошибается, и этот ребенок был зачат не в эту ночь с Гером. Он был зачат тогда, в его коттедже, в ту ночь, когда она хотела похитить документы и отдалась ему. В ту ночь небеса соединили их, и зародился плод их любви. Дара знала, что цыганка может иметь ребенка только по любви. И этот ребенок был не ошибкой и не случайностью. Он был зачат в любви к тому, кого она ненавидела.

* * *

Ранение у Полонского было несерьезным. Осматривая его рану, все врачи пришли к выводу, что грамотно оказанная медицинская помощь принесла такие результаты. Шов от пули быстро зажил и практически не оставил на коже следов. Слушая умные мысли врачей о ране и ее лечении, Гер вспоминал свет луны, локоны-змеи, струящиеся по плечам цыганки, и то, как ее губы шептали непонятные слова. Но его рациональный мозг отверг всю эту мистику, и постепенно он пришел к выводу, что половину его воспоминаний составляет бред его разума, а вторую половину — вполне объяснимые факты. То, что Дара грамотно обработала его рану, он не отрицает, а все остальное явно было бредом. Вот только их ночь… он знал, что она реальна, хотя иногда ему казалось, что и она была плодом его фантазии. Так ведь не бывает в реальном мире. Он знал, что любви нет. Есть секс, удовольствие от секса и партнер, с которым хорошо в постели. Все это не подходило под то, что было с ним в ту ночь. Дара не была партнером по постели, она была той, кто его ненавидит. И секса между ними не было… То, что он ощущал, у него язык не поворачивался назвать сексом. Так что это тогда — страсть, безумие или любовь? Но любви нет. И он запрещал себе думать о ней и вспоминать о том, что было.

Ковало вплотную взялся за расследование покушения на него, и постепенно картина происходящего стала вырисовываться во всей неприглядной красе. Машину с оружием похитили цыгане Шандора, тем самым подставив его перед африканским партнером. Шандор хотел забрать земли Чечара себе, и документы на эти земли были нужны ему. В этом плане Полонский был лишним. Его Шандор решил убрать, подставив перед африканцами и затем объединившись с ними. Связующим звеном во всем этом была Дара. Она любила Шандора, это он видел собственными глазами на записи видеокамер. Тот страстный поцелуй до сих пор неприятным осадком въедался в его душу. Дара ради любимого пыталась выкрасть у него документы, но ей это не удалось. Тогда Шандор, в сговоре с африканцами, решил устроить Полонскому засаду, и Шандор точно знал, что его отвлечет — Дара. Расчет был верным, и план практически удался. Случайность или судьба спасли его от неминуемой смерти? Цыганка так и не смогла выстрелить. Конечно, ночь с цыганкой явно не вписывалась в общую картину. Только вот Ковало не знал об их ночи, а Гер не считал нужным об этом говорить. Поэтому все, что рассказал Ковало, выстроилось в ясную картину происходящего. Шандор объединился с африканцами и хочет убрать Полонского. Африканцам все равно, кто им будет поставлять оружие, а Шандор хочет взять это на себя. И, конечно, его желание заполучить земли Чечара и свергнуть стареющего барона с его трона. Молодой и красивый Шандор с далеко идущими планами, амбициозный, наглый и безбашенный, и рядом с ним Дара.

Гер сжал кулаки, понимая, как он ее ненавидит.

ГЛАВА 20