Жил музыкант когда-то,Жил с лютней музыкант;Его любил, как брата,Угрюмый, знатный гранд.Звенеть на струнах лютниТот сам, грустя, любил,А музыкант лишь плутниС девицами водил.Длиннее ночи сталиПод осень… Гранд скучал.В печи дрова трещалиИ освещали зал,Рождали отдаленья,Пугая и маня,Мгновенные виденьяПри бликах от огня,А ночи тьма так жадноПриблизилась к окну,Неведома, громадна.Как жутко одному.Расстроенный и скорбный,Взял тихо лютню грандИ крикнул, чтоб проворныйЯвился музыкант.Тот звонко по ступенямВзбежал в пустынный зал…«Сыграем песню теням», –Нахмурясь, гранд сказал.Под звуки замечтался,Поникнул гранд челом,И пел бедняк, смеялся,Что тени всё кругом.Как тени, все созданьяБегут во временах…Что наши все познанья?Ничтожество и прах!Пред ямой гробовоюМы сами тень одна…У гранда под рукоюТут лопнула струна.Сказал он: «Перестанем.Что, правда, мы грустим?Мы песню славе грянемИ шпагой зазвеним!»И пел бедняк, что чащеЛишь мучит слава глаз,Всё в славе преходяще,Всё портит злостью нас,Уходит, оставляяНад нами смех, она…У гранда тут втораяПорвалася струна.Сказал он: «Нет, не надо!Что славы лживый вид?Пусть донне серенадаНа лютне зазвучит».И пел бедняк, что скупыНа ласки жены к нам,Что донны очень глупыИ тягостны мужьям;Есть шип на всякой розе,И с умной донной жить –Всю жизнь в красивой позеПред нею надо быть.Как мы бы ни старались,Обманет донна нас…Тут струны оборвалисьУ гранда все зараз!Сказал бедняк, повесаС смеющимся лицом:«Споем про трепет леса,Про молодость споем,Про месяц, что так светел,Про моря злой бурун…»Но гранд ему ответил:«На лютне нету струн…»
КАРДИНАЛ РИШЕЛЬЕ
В Париже голод раз настал:Народ стал нищ, а был лишь беден.Кардинал Ришелье сказал:«Придется удвоить число обеден».Мадам Шеврез на пышный балНе променяет сумрак храма.Кардинал Ришелье сказал:«Печально. Но будет другая дама».Кюрэ Урбан молву снискал,Что он для дам небезопасен.Кардинал Ришелье сказал:«Сожгите Урбэна – не будет басен».