Противоречия: Собрание стихотворений

Кто мальчиком еще таился и любил
Портьеры тяжкие и запах фолианта,
Роб-Роя, Зигфрида и капитана Гранта,
Кто плакал без причин, был нежен, был без сил –
Того отметил Бог проклятием таланта.
Быть может, Бог его в раздумьи уронил
На красные цветы запущенных могил,
Не зная, что создать – пигмея иль гиганта.

Стал мальчик юношей, и лампа Алладина

Вела его в толпе фигляров и бродяг,
На нем была всегда минутная личина,
Его влекла к себе бездонная трясина,
Он был влюблен в намек, в уродливость, в зигзаг,
И ночью мучила его Первопричина,
Когда взбирался он пугливо на чердак,
Где, точно blanc-noir, легли луна и мрак.

Стал взрослым юноша, когда он понял сухо,

Что непонятна ночь, а лозунг дня «дави»…
О, у него был стиль, и взгляд, и тонкость слуха,
И сердце было всё в запекшейся крови!
Il bravo мэтром стал… Лови успех, лови!
Но по ночам поэт в подушку плачет глухо,
Что в жизни он не знал самоотдачи духа,
Простой, не мыслящей, бессмысленной любви!..

В БИБЛИОТЕКЕ

Мучительно сознать, что мы из старых нитей
Плетем свою канву, ненужные творцы;
И в библиотеке стыдится дух открытий
Средь сотен тысяч книг, где спят их близнецы.

Любой покойник знал все наши сны и речи

И лавры древних слов хранит любой экстаз…
Мы открываем Бог, как будто мы Предтечи,
Мы плачем, мы творим, как будто просят нас…

Наверно, человек когда-нибудь устанет

Блуждать за новизной под добрый смех веков;
Быть может, некогда земля безмолвной станет

И люди будут жить с иронией богов

И в библиотеке улыбкой сфинкса ранит
Брат брата своего средь саркофагов слов.

НА КЛАДБИЩЕ

Средь белых-белых плит тоскливо воют духи,
С небес безжалостно глядят глаза Астарты
И, как зловещие и умные старухи,
Законы Космоса играют молча в карты.

В беззвучности гробов спокойны, как природа,

Милльоны червяков едят людские туши…
От трав струится в ночь, как ладан, запах меда
И бродят при луне влюбленных мертвых души.

И в красном сюртуке плута-магнетизера

К ним homo sapiens несет с подмосток розу.
И в кладовых своих тончайший ум актера
Взрывает мусор слов, ища костюм и позу.

«Я верблюд, чересчур нагруженный…»