На протяжении веков наблюдалось создание и крушение великих империй. Вспомним некоторые из них: великую Римскую, Византийскую, Британскую, Французскую, Османскую, Австро-Венгерскую, наконец, Российскую и совсем недавний Советского Союза (хотя последний и не был в собственном смысле этого слова империей). Рушились империи, которые еще накануне их краха, казались несокрушимыми. К моменту своего развала они располагались на самых обширных в своей истории территориях, имели крупнейшие армии, управлялись мощнейшими администрациями с развитыми службами безопасности, характерными для своего времени, возглавлялись авторитарными руководителями (императорами, королями, кайзерами, президентами и генеральными секретарями). В руках имперских руководителей были все необходимые для этого атрибуты власти, которая благодаря этим атрибутам представлялась прочной и непоколебимой. Почему же они все-таки разрушились?
Обычно утверждают, что их крушение в наиболее общем виде происходило под воздействием двух видов причин: внешних и внутренних. Причем внешние причины нередко назывались основными и часто определялись в виде нанесения потерпевшим крах империям военных поражений другими государствами. Но СССР разрушился не в связи с военным поражением. И такими ли уж определяющими были крушения из-за военных поражений других империй? И вообще, каково соотношение между внешними и внутренними причинами в произошедших событиях?
Общеизвестно, что холера и чума крайне опасные болезни и могут при определенных условиях вызывать эпидемии с огромным количеством жертв. Эти болезни были, есть и будут крайне опасными для людей всегда, но холерные или чумные эпидемии возникают не всегда и не везде. Они появляются лишь тогда и там, где для них складывается благоприятная (антисанитарная по сути) обстановка. Где такой обстановки нет, то не смотря на всю опасность этих болезней, они вреда людям не наносят. Какой из этого можно сделать вывод? Страшная угроза извне не столь опасна, если для ее проявления отсутствуют внутренние условия.
Наполеон был, несомненно, выдающейся личностью и немало преуспел в строительстве Франции как государства. Он провел ряд успешных завоевательных войн, что позволило ему объявить себя императором. В страну потекли потоки добытых в войнах трофеев, слава Франции и Наполеона загремела по всей Европе. И французам вначале это нравилось. Успехи только разжигали аппетиты Бонапарта, ему хотелось покорять другие государства все больше и больше. Наконец, его устремления доросли и до России.
К этому времени, желание продолжать войну у французов поубавилось — много приходило извещений о гибели французских солдат, немалая часть из воевавших воинов возвращалась домой калеками. На новые завоевания французов стало не хватать. Наполеон начал пополнять свою армию солдатами из населения покоренных стран. В частности, в Россию вторглись фактически не французские войска, а интернациональные, но под командованием французов. Однако солдаты из порабощенных государств — это не солдаты страны-агрессора. Они свою страну не смогли защитить от Бонапарта, поэтому их доблесть тускнела, сражаясь за интересы поработителя собственной Родины. Мобилизованные чужестранцы чаще воюют в рядах армии завоевателей из мародерских побуждений. Поэтому войска великого европейского покорителя постепенно перерождались и превращались по духу в армию пиратов. К тому же, достигнув грандиозных успехов в деле покорения Европы, Наполеон возомнил себя непогрешимым, самым гениальным, не нуждающимся в чьих-либо советах. В результате он перестал адекватно оценивать как собственные силы и возможности, так и обстановку вокруг себя и в Европе. Крах Наполеона стал неизбежен. Это вовремя понял Талейран и предал императора. Оставаясь его министром иностранных дел, вступил в тайные переговоры с членами королевской семьи в целях реставрации во Франции королевской власти. Из сказанного следует, что к краху Наполеона и его империи привело не столько его поражение в России и при Ватерлоо (уже сам поход на Россию был одной их фатальных причин крушения его власти), а, в первую очередь, он сам с его разросшимся эгоцентризмом, и недовольство французов, обусловленное слишком долгим продолжением кровопролитных захватнических войн.