Противоречивая справедливость. Деградация постсоветской России. Что дальше? Книга 2

Взявшие в феврале-марте 1917 года власть в стране представители российской политической, финансовой и промышленной элит в основном продолжили эгоцентрическую политику бывшего царя и его приспешников — призвали вести войну до победного конца, ничего фактически не попытавшись изменить во внутреннем социально-экономическом положении страны, лишь немного расцветив установившуюся власть демократической бутафорией. Красные банты на свою верхнюю одежду нацепили даже некоторые члены царской фамилии. Однако возникшее противоречие между властью и народом осталось неразрешенным. С одной стороны были властвующие эгоцентристы-рыночники, не стремившиеся ничего принципиально менять в характере управления страной и при этом не желавшие добровольно отказываться от власти. С другой — народ, неудовлетворенный такой властью (не предпринимавшей значимых действий для удовлетворения народных интересов и потребностей) и пожелавший устроить в России другую жизнь, соответствующую его — народным интересам и потребностям, сломав многовековые кабальные традиции, препятствующие этому.

В большевиках население России увидело тех, кто ставил именно животрепещущие для них задачи и предлагал адекватные меры по их решению, поэтому и пошел за ними. Без такой народной поддержки, они не победили бы ни в Революции, ни в Гражданской войне, в которой большевикам противостояли не только белогвардейцы, но и международный буржуазный интернационал, объединивший крупнейшие государства, олицетворявшие собой тотальную рыночную систему хозяйствования того времени, поддержавшие белогвардейскую армию оружием и прочим материальным обеспечением. Хотя Красная Армия и Советская власть тоже действовали подчас не лучшим образом, что встречало со стороны народных масс протесты, в том числе и вооруженные.

Обновление власти путем смены королей, царей, императоров всегда давало народам надежду на то, что новый монарх будет справедливее старого и их жизнь станет лучше. Такая надежда существовала как аванс поддержки новых правителей на какое-то время, обеспечивавший ее устойчивость. Как правило, надежды не сбывались, поэтому именно во время наиболее длительных пребываний монархов у власти происходили самые крупные народные бунты. Например, Екатерина II правила 34 года и в период ее пребывания на троне произошло самое крупное народное восстание под предводительством Пугачева, хотя ее правление считается одним из самых успешных в истории России. Но народу от ее успешного царствования нисколько не становилось лучше, и он также жестоко угнетался, как и при других царях, только значительно дольше, поэтому его терпение и лопнуло. Екатерину же, переписывавшуюся с великими французскими просветителями, условия жизни собственного народа не слишком волновали: как и чем он живет. Вот и получила самое крупное восстание под предводительством Пугачева, а страну оставила с самыми крупными долгами в ее истории, с полным развалом административной власти и экономики страны. Под конец своей жизни Великая императрица была занята преимущественно собой и своими прихотями в результате тотального доминирования эгоцентризма в направленности ее личности.

Наполеон, увлекшись победами на ниве покорения других государств, утратил контроль за состоянием народных настроений в собственной стране, в связи с чем и не заметил, как потерял поддержку французов.

Без знания реальной расстановки политических сил, народных настроений, власть всегда будет слабой. Многие режимы рухнули потому, что их лидеры видели политическую ситуацию такой, какой хотели видеть, а не такой, какой она была на самом деле (особенно этим отличился Николай II). Реальная политика и реформирование страны должны проводится на основе обоснованных прогнозов реакции подавляющей части народа на действия власти, а не руководить по принципу: нам так надо или я так желаю (для монархов).

Власть всегда ослабевает, если она становится более эгоцентричной, так как в этом случае происходит непременное ухудшение обратной связи с народом в масштабе страны, и конкретными подчиненными на уровне возглавляемых более мелких социальных групп. Состав управленческой команды все в большей степени превращается в угоднический и менее профессиональный. В результате властные решения все чаще обретают неадекватное содержание. В частности, Екатерина II, потеряв Потемкина и почти всю ту команду, которая отражена скульптором у подножия ее памятника, являвшимся основанием ее власти, утратила и твердую опору этой власти. На место легендарной команды пришли безликие субъекты-угодники, не оставившие заметного следа в истории, а она сама не смогла эффективно закончить свое царствование.