Противостояние

Леший представил, чем это обернется. Для противника троянцев – ничем хорошим, это точно. Сотни «железных коней», готовых смести с пути троянского войска любые преграды и очень быстро перебросить подразделения по необходимости с фланга на фланг, явятся серьезным аргументом во фронтальном боестолкновении. Да и поставить в авангард множество домовят и прочих мелких, слабо вооруженных, но несущих троянскую заразу биомехов было неплохой идеей. Следующим этапом перестроения троянской армии стало формирование именно такого походно-боевого дозора.

Хромало только воздушное прикрытие. В распоряжении Трояна пока так и оставались два дракона и несколько гарпий. Но зато у него было много МОПСов («машин огневой поддержки и сопровождения», то есть тарантулов) и бронезавров. И главное, все это лязгающее, гудящее и глухо топающее безобразие беспрекословно подчинялось воле Трояна. Железной воле железного генерала. Кошмарный сон.

Троян развернул корпус на девяносто градусов и опустил манипулятор параллельно земле. Теперь скорг указывал не в небо, а точно в сторону центра локации, туда, где вращался ленивый вихрь тамбура. Туда, где троянское войско поджидали верные Узлу «продвинутые» биомехи.

А кроме них – и попавшие в стальные клещи люди. Военные, узловики, егеря «Ковчега», праведники, лихие людишки и тысячи вольных ходоков. Под натиском модернизированных Узлом биомехов все эти люди были вынуждены отойти от тамбура, но вернуться на свои базы вблизи Барьера им мешали биомехи, «присягнувшие на верность» Трояну.

Что ждет людей, попавших в чугунные жернова, можно представить себе, даже если не включать воображение. Что может ждать в жерновах? Только полное уничтожение. И отчасти в этом будет виноват Леший. Виноват, потому что позволил Трояну существенно расширить и укрепить повстанческую армию.

Леший нащупал и крепко сжал руку Леры, одновременно заставляя себя сосредоточиться на текущих проблемах. Как все сложится, пока неизвестно. Возможно, людям все-таки удастся выскользнуть из ловушки или хотя бы у командиров хватит ума пропустить узловых биомехов сквозь свои позиции? Или наоборот – пропустить троянцев. Может быть, «продвинутые» биомехи нанесут по чугункам Трояна массированный ракетно-бомбовый удар и решат проблему еще до того, как жернова двух железных армий сойдутся и начнут драку, в которой заодно будут перемалываться в прах подразделения и боевые группы людей? Может быть… Да мало ли что еще может быть?!

Пока все это оставалось чистой теорией, набором вероятностей. А возможность навернуться с невидимого моста, с высоты, между прочим, в добрую сотню метров, была реальностью. Один неверный шаг – и все, поминай как звали.

Лера ответила на сигнал Лешего. Девушка тоже сжала руку сталкера, словно теперь уже она подбадривала спутника и тем самым возвращала ему должок. Леший ощутил очередной прилив уверенности в себе и продолжил движение.

Судя по ощущениям, коромысло «Хрустального моста» вот-вот должно было пойти вниз. Сталкер вспомнил о своем приказе импланту и запросил расчеты. Имплант мгновенно выдал результат. Узнав, где заканчивается нерукотворное сооружение, Леший мысленно матюкнулся.

Никакого облегчения, кроме избавления от приступов высотобоязни, ходокам внизу не светило. Прозрачное полукольцо пешеходного коромысла втыкалось в землю, а вернее – в воду, точнехонько посреди Москвы-реки, в десятке метров от того места, где реку когда-то пересекал железнодорожный мост. Местные жители называли это место «Крокодиловой фермой». Комментарии к такому названию, как говорится, излишни.

* * *

«Призрачно все в этом мире бушующем». Бобер не помнил мотива этой старой песни, очень уж давно он слышал ее в последний раз, но начальная строчка осела в глубинах памяти и всплывала на поверхность каждый раз, когда наемнику требовалось обрести утраченное душевное равновесие. Сегодня «валерьяновая» строка всплывала дважды и обещала всплыть в третий раз. Это был своего рода рекорд.

Бобер спустился на лифте в главный отсек бункера, бесшумно подошел к дверям кабинета Профессора, но, прежде чем войти, замер вне поля зрения охранных камер. Нет, не ради того, чтобы подслушать секретные разговоры босса, а просто стараясь определить, в каком настроении пребывает начальство. Голос Профессора наемник услышал, еще когда вышел из лифта, но интонаций не уловил. То ли босс был раздражен, то ли просто говорил с кем-то приказным тоном. С этим следовало определиться заранее. Вот Бобер и определялся.

Камеры слежения не видели наемника – сто процентов, – и услышать его Профессор не мог, но каким-то образом босс вычислил своего начальника охраны.

– Не стой у порога, Бобер, входи, – приказал Профессор.

Наемник так и не понял, каким тоном говорит босс, пришлось готовиться к худшему. На всякий случай.

– Я… виноват, Профессор, – Бобер взглянул на босса исподлобья.

– Все нормально, – Профессор махнул рукой и усмехнулся. – Проходи, печальный мой, будем работать дальше.

– Но… – Бобер остался на месте, в шаге от порога, – я потерял всю десятку Шведа.