Противостояние

– Что ж, давайте возьмем интеллигентного человека доэпидемического времени. Разбейте ему телевизор, и что он будет делать по вечерам?

– Читать книгу, – ответил Ральф.

– Пойдет повидаться с друзьями, – добавил Стью.

– Включит стереосистему, – улыбнулся Ларри.

– Конечно, и первое, и второе, и третье, – кивнул Глен. – Но при этом ему также будет недоставать телевизора. В его жизни образуется дыра на том месте, которое занимал телевизор. В глубинах сознания будет вертеться мысль: В девять часов я собираюсь выпить несколько банок пива и посмотреть игру «Сокс» по телику. И когда он приходит в гостиную и видит на месте телевизора пустоту, он чувствует себя чертовски разочарованным. Часть его привычной жизни выплеснулась, или не так?

– Да, – кивнул Ральф. – Наш телевизор как-то раз ремонтировали две недели, и я чувствовал себя не в своей тарелке, пока он не вернулся на прежнее место.

– Дыра будет больше, если он часто смотрел телевизор, меньше – если редко. Но что-то уходит. Теперь заберите все его книги, всех его друзей, его стерео. Также заберите все средства к существованию, кроме того, что он может подобрать по пути. В процессе опустошения также сжимается и его эго. Ваши личности, господа, они превращаются в оконное стекло. Или, даже лучше, в пустые стаканы.

– Но в чем смысл? – спросил Ральф. – Зачем проходить через все это?

– Если вы откроете Библию, – ответил Глен, – то увидите, что это достаточно традиционно для пророков – время от времени уходить в пустошь. Магические туры Ветхого Завета. Для этих походов обычно указывается и продолжительность: сорок дней и сорок ночей. На самом деле это древнееврейская идиома, которая означает: никто не знает, когда он ушел, но достаточно давно. Вам это никого не напоминает?

– Конечно, – кивнул Ральф. – Матушку.

– А теперь подумайте о себе как об аккумуляторе. Вы, между прочим, и есть аккумуляторы, знаете ли. Ваш мозг работает на химически преобразованном электрическом токе. Ваши мышцы тоже управляются крохотными разрядами. Химическое вещество под названием ацетилхолин позволяет разряду пройти, когда вам нужно двинуться, а когда надо остановиться, вырабатывается другое химическое вещество – холинэстераза. Холинэстераза уничтожает ацетилхолин, и ваши нервы тут же перестают передавать команды. И это, кстати, хорошо. Иначе, начав чесать нос, вы бы уже не смогли остановиться. Ладно, речь вот о чем: все, что вы думаете, все, что вы делаете, должно работать от аккумулятора. Как вспомогательное оборудование автомобиля.

Они внимательно слушали.

– Смотреть телевизор, читать книгу, говорить с друзьями, есть обед… на все уходит энергия аккумулятора. Нормальная жизнь – по крайней мере в западной цивилизации – что автомобиль с электрическими стеклоподъемниками, усилителем тормоза, подогревом сидений, прочими штучками. Но чем больше вспомогательных устройств, тем быстрее разряжается аккумулятор.

– Да, – кивнул Ральф. – Даже большому «Делко»[216] не грозит перезаряд, если он стоит на «кадиллаке».

– Итак, что мы сделали? Мы сняли вспомогательное оборудование. Идет зарядка.

– Если слишком долго заряжать автомобильный аккумулятор, он взорвется, – с опаской заметил Ральф.

– Да, – кивнул Глен. – То же самое и с людьми. Библия рассказывает нам об Исайе, и Иове, и остальных, но не говорит, сколько пророков вернулось из пустоши со спаленным мозгом. Могу представить себе, что немало. Но я также уважаю человеческий интеллект и человеческую психику, несмотря на то что они иногда делают шаг назад. Пример тому – Восточный Техас…

– Давай без меня, лысый, – пробурчал Стью.

– В любом случае емкость человеческого мозга гораздо больше, чем у самого большого аккумулятора «Делко». Я думаю, он может заряжаться чуть ли не до бесконечности. А иногда и дальше.

Какое-то время они шли молча, обдумывая его слова.

– Мы заряжаемся? – тихо спросил Стью.

– Да, – ответил Глен. – Да, думаю, заряжаемся.

– Мы сбросили вес, – вставил Ральф. – Я это понимаю, глядя на вас, парни. А у меня всегда был пивной живот. Теперь я снова вижу пальцы ног. Чего там, я вижу почти всю стопу.

– Это состояние ума, – внезапно заговорил Ларри. Когда они все посмотрели на него, смутился, но все-таки продолжил: – У меня это ощущение появилось на прошлой неделе, и я не мог понять, что это такое. Может, теперь понимаю. Я словил кайф. Как бывало после косяка действительно качественной травы или понюшки кокаина. Но напрочь отсутствует дезориентация, возникающая от наркоты. Когда принимаешь наркотики, нормально думать не получается, реальность куда-то уплывает. А сейчас мне думается очень хорошо, если на то пошло, лучше, чем когда бы то ни было. Но я все равно под кайфом. – Ларри рассмеялся. – Может, это просто голод.

– Мне все время хочется есть, – признался Ральф, – но это не так уж важно. Я прекрасно себя чувствую.

– Я тоже, – согласился с ним Стью. – Физически давно уже не чувствовал себя так хорошо.