Противостояние

Сущность Кри же ощущалась рядом с нами, я чувствовал её предвкушение боем, ведь ей было плевать, кто станет следующим носителем. Жрец вскинул молот и кинулся ко мне, занося оружие. Время замедлилось, почти остановившись. Я видел, как вскочила Кора, но её с силой усадили на место — никому не позволено вмешиваться в поединок. Умбра так вообще валялся рядом без сознания. Я посмотрел на Марда: полностью напряжённый, для того, чтобы одним ударом прихлопнуть меня, как жука. Его глаза горели злым, животным огнем, а морда искажена гримасой злости. Считал ли я его другом? Возможно. Ведь не зря я оттягивал эту проблему до последнего, а не приказал Секрету убрать помеху. Скорее всего, он попал под чей-то контроль, служа простой пешкой. И сейчас, вглядываясь в глаза своего врага, видя лица шакринов, что искренне переживали за меня, смотря на лица культистов, я ощутил что-то внутри себя. Но не в теле Рэх-Кри, а в своем старом разуме, прошедшего изменения ради игры. Контроль. Способность управлять своими чувствами и разумом. С этим осознанием, пришло и понимание себя. Моё тело расы шакринов, но разум безликих. Оба существа — эксперименты Древних. И если поначалу я считал безликих уникальных из-за метаморфозы, то теперь стал сомневаться. Сознание, направленное на невероятную приспособляемость, созданное для того, чтобы раскрыть способности других. Но не своей уникальности. Контроль — вот чего мне не хватало всё это время. Управление своим телом, мыслями, да даже окружающим пространством. И это всё время было внутри меня, скрываясь под давящей мощью рода Кри или же под тщедушными прошлыми телами. Именно тренировки укрепили мой организм до такой степени, что позволили осознать текущий момент.

Вдох. Апатия ушла. Страха не было, как и сомнений. Моё тело хоть и застыло, но рука замерла на рукоятке клинка. Замедление времени стало пропадать, Мард успел сделать только два шага. Еще шаг. Пол дрожал от тяжелой поступи жреца. Чуть согнуться вперед, давая вес на мощные лапы. Я ощущал, как от ярости бурлит кровь в моем противнике. Чувствовал его пульс и слышал треск кожи рукоятки молота, которые сжимали мозолистые ладони. Я видел, в какое место нужно бить и как. Выдох. Время ускорилось, делаю длинный шаг вперед, и мой клинок рванул навстречу поднятым рукам противника. Удар попал под взмах Марда и меч, не замечая препятствий, отрезал обе конечности. С гулким грохотом молот упал на пол. Боковым зрением я видел, как жрец замер, смотря на свои обрубки. Перехватить меч обратным хватом и шаг назад. Клинок пронзает бойца насквозь, будто нацепив его на булавку. Я прижимался спиной к спине Марда, ощущая жар от его тела, тяжелую дрожь и слыша булькающий хрип из-за пробитого легкого. Прощай… друг.

Делаю шаг вперед, потянув за собой меч, высвобождая его от плоти. Мард тянется следом и не в силах устоять, падает на спину. Под ним быстро натекла лужа крови. Резкий взмах меча в сторону, скидывая капли на окружающих, заставляя их отшатнуться и вернуть оружие в ножны. Жрец что-то прохрипел. Я присел рядом, прислушавшись.

— Тв… кха… — кровь, вместе с кашлем брызнула из его горла. — Отец был прав, — речь прервалась, и шакрин закашлял с еще большей силой. Следующие слова я слышал с трудом. — Лжец… предатель расы…

И тишина. На лице у меня не дрогнул ни один мускул, я всё время оставался безэмоциональным. Чувствовалось внимание сущности Кри, она была чем-то недовольна. Скоротечностью боя? Или быстрой смертью противника? Ну, так будет тебе зрелище. Как и всем остальным.

— У тебя есть то, что принадлежит мне.

Мои слова разнеслись по храму, изгоняю тягучую тишину и проникая в каждый уголок помещения. Вставив две ладони в рану Марда, я рывком расширил её и потянулся к сердцу. Ребра, попавшиеся на пути, просто вырвал. Тело переполняла звериная мощь шакрина, а разум оставался холодным. Инстинкт толкал меня достать и сожрать сердце врага. Вот оно, еще теплое лежит на моей руке, с текучей темной кровью. Но я подавил в себе это желание. Встав, поднял сердце над головой и прорычал.

— Ваш Отец этого хотел?! Крови, смерти и убийств?! — я смотрел на потерянных и испуганных шакринов. Стоило моему взгляду упасть на кого-то, как он становился на колени. Даже мои приближенные опустились, не смея поднимать головы. — Я ощущаю ваш страх, как свой. Я чувствую вашу ненависть, как свою. Мне больно, словно моё сердце пронзили… предательством.