Противостояние

- В первую очередь, я должна сообщить, что я — не Заания, - громко произнесла я, понимая что дальше скрывать правду, не имеет смысла. - Я — её внучка и наследница. Зовут меня нэити Ольга, а это моя подруга, нэити Анна, - я указала на подругу. По толпе побежал шум. - Далее, - перебила я гомон. - Вы все уже знакомы с магом Кирычем. Отныне он будет здесь старостой, и все вопросы будут решаться только через него, - от этой новости у самого Кирыча глаза превратились в блюдца, но он сдержался и ничего не сказал. - Раз в неделю он будет докладывать мне обо всём, что происходит в деревне. Хочу предупредить сразу, казнить или как-то ещё наказывать за проступки я не стану, но и лентяев на своей земле не потерплю. Каждый будет получать по заслугам. За хорошую работу и верность — хорошее жалование и достаток; за безделье — принудительные работы; за предательство — изгнание и конфискация всего имущества. Так же, как вы знаете, строится школа, куда на обучение сможет попасть любой ребёнок. Школа будет бесплатной. Единственным критерием будет преданность родителей. Теперь о жилье. Многие решили покинуть мои земли в поисках лучшей доли. Я не стану преследовать их, но лишаю ушедших каких-либо прав на то имущество, которое они тут оставили. Староста проведёт опись свободных домов, выполнит ремонтные работы, после чего дома будут распределены среди нуждающихся. Что касается работ на замковых полях и на стройках, то это тоже будет решать староста, - закончила я свою речь. Вроде бы ничего не упустила. Люди смотрели на меня с широко распахнутыми глазами, как будто я им сказала о втором пришествии, и рядом со мной стоял бог. В амбаре повисла такая тишина, что можно было услышать жужжание мухи на улице.

- Теперь вы можете задавать вопросы, - нарушила тишину Аня. - Но, только подняв руку и получив разрешение.

Все продолжали стоять, даже не шелохнувшись. Я уже было хотела уйти и предоставить разбираться с людьми Кирычу, раз они меня так боятся, но заметила какое-то движение в толпе. Люди нехотя расступались до тех пор, пока вперёд не вышла маленькая, босая девочка лет семи. Она посмотрела на меня голубыми глазами и подняла свою грязную ручонку вверх.

- Спрашивай, - улыбнулась я ей.

- А я смогу работать? - глубоко вдохнув, спросила она. Стоящая рядом с ней женщина шикнула на неё, призывая замолчать.

- Зачем тебе работать? - удивилась я такому вопросу.

- Вы сказали, что выгоните всех, кто не работает, а моя мама не может даже встать, - ответила девочка, гордо глядя мне в глаза. - Сейчас я за старшую. Я забочусь о маме и о сестрёнке. И я не хочу, чтобы нас выгнали.

- А что с твоей мамой?

- Она болеет. У неё на ногах раны, и она не может ходить. Но вы не думайте, я справлюсь. Я буду работать и за маму, и за себя, я сильная.

- Не сомневаюсь, - улыбнулась я ей. - Ты отведёшь нас к своей маме?

- А зачем? - в её голосе послышалось подозрение.

- Не бойся, выгонять я вас не буду, - я подошла к девочке и присела перед ней на корточки. - Просто я хочу помочь ей, вылечить.

- Но у нас нет денег, - сообщила девочка, опустив глаза.

- Это не страшно, - я взяла её за руку. - Лучшей платой будет, если она поправится.

- Честно? - спросила она, с надеждой посмотрев на меня.

- Честно, - ответила ей я.

Отдав несколько распоряжений Кирычу, мы с Аней и Андрасом пошли за девочкой, которая переодически оборачивалась и с опаской поглядывала на нас. Возможно, она опасалась последствий от принятого ею решения, а возможно, боялась, что мы передумаем или отстанем. Девочка привела нас на окраину деревни, где за яблоневым садом стояла лачуга, по другому это жильё не назвать. Нашему взору предстал вросший в землю, да ещё и покосившийся, домик с одним окном. Крышу, чтобы та не съехала, поддерживали колья. Сама соломенная крыша истлела и красовалась дырами.

- Я же говорила, что всё будет хорошо, - закричала девочка вбегая в дом. - Сама госпожа тебе поможет.

- Что ты натворила, дурёха, - услышали мы почти стон из дверного проёма. - Ты навлекла на наши головы беду.

- Не плачь, мама, она хорошая, - донёсся до нас голос девочки, в котором слышалось сомнение.

 Чтобы войти в комнату, нам пришлось спуститься по ступенькам. Мы оказались практически в подвале. Как только глаза привыкли к мраку, я смогла рассмотреть испуганную женщину, которая полулёжа на широкой лавке, прижимала к себе двоих детей. Она с ужасом наблюдала, как я подхожу к ней и сажусь на край лавки.

- Добрый день, - сказала я ей. - Не бойтесь. Я — не Заания, а её внучка, и я здесь, чтобы помочь вам.

- Умоляю, только не трогайте моих детей, - по щекам женщины покатились слёзы. Видимо, она не услышала ни слова из того, что я сказала. Страх сделал её глухой. Я переглянулась с Аней. Та всё поняла без слов и, получив от неё кивок, я вышла из дома. Где-то через пять минут ко мне вышла девочка.

- Вы не обижайтесь на мою маму, - подошла она ко мне. - Просто она очень сильно болеет. Она не хотела вас обидеть.

- Всё хорошо, малышка, - улыбнулась я ей. - А как тебя зовут?

- Я — Ариша, - ответила девочка. - Маму Тарой зовут, а сестру — Касандрой.