Противостояние

Понятное дело, что возразить внутреннему голосу было чем: «Чувствует он! Ага! С виконтессой Хелке где твое чувствование торчало? Так почему о лишней спешке не предупредил? Так что помалкивай лучше, без тебя справимся». И все равно Дмитрий сдерживался от атаки. Решил вначале присмотреться, как тиран и владыка миров будет жрать сырую лягушку. Потому что идти в стадо и выбирать наиболее огромную и жирную особь Крафа явно передумал. Видимо, и в самом деле истратил огромную часть своего личного энергетического ресурса. Он поймал ближайшую к нему, которая шла куда-то по своим делам и совершенно не переживала о собственной сохранности.

– М-да, не велика… курочка болотная. – Держа в руках лягушку за задние лапы, разбалованный разносолами тиран жалобно кривился. – Хоть бы соль отыскать. А то никакой разницы: жареная ты или сырая. Или все-таки повозиться и создать некий испаритель? Но тогда вся силушка уйдет и никакая посоленная пища ее не восстановит.

Наверняка имелось в виду, что можно создать некий многоступенчатый процесс испарения воды. В любом случае соли в ней имеются, и их можно было бы добыть. В принципе очень сильный Торговец мог сотворить нечто подобное из простых камней, но вот затраченное время и непомерный расход сил делали такой выход совершенно не окупаемым. Так что бормотание вслух на эту тему ничем, кроме пустого сотрясения воздуха, окончиться не могло.

Стоически вздохнув, обнаженный диктатор малой толикой своей силы сделал разрез и разорвал лягушку на две половинки. Затем отделил от всего остального только задние лапки. А потом с причитаниями стал мыть получившийся полуфабрикат в воде и снимать с него оставшуюся жилистую шкурку. Каждая ножка получалась размером в ладонь взрослого мужчины, так что на диетический ужин хватало.

– Как здорово, – ерничал сам над собой Крафа. – Великолепное обслуживание клиентов. И ресторан с бассейном, и пища на выбор любого размера… Ха! Еще и сорт пищи выбрать можно: меню поражает своим разнообразием! Тут же и спальня с целебным пещерным воздухом. Поем – и спать. Посплю и поем! Благодать! Еще бы официанты шустрей обслуживали. И с женщинами у них тут явное упущение, ни тебе танцев, ни стриптиза. Без компании скучно ужинать. Кстати, что-то я давно не прислушивался к моему соседу-гонителю.

Так и не донеся приготовленную к съедению лапку ко рту, Гегемон замер, словно превратился в каменную статую. Минут на пять и Светозаров постарался сократить удары своего сердца до возможного минимума, иначе враг бы услышал обязательно, а ринуться на него так и не давало подспудное чувство неуверенности.

Но видимо, результат прослушивания окончательно Крафу успокоил, потому что он опять задвигался, и раздалось довольно громкое чавканье. Казалось бы, обоих «жуков» в данный момент все устраивает.

Но совсем иначе к такому бездействию и неопределенности относился невидимый и неведомый режиссер намеченного спектакля. По его понятиям, он сделал все от него возможное, а представление так и не спешило начинаться. И тогда он, как вершитель судеб и истинный хозяин этого «театра абсурда», решил ускорить события, подвигнуть соперников к последнему шагу, после которого затяжка времени станет невозможна.

Гегемон чуть не подавился обгладываемой косточкой, когда в совершенно темной прежде, непроглядной для обычного взора тьме вдруг стало разгораться огромное световое пятно. Оно занимало на треть пространство пещеры под самым сводом, и создавалось впечатление начавшегося рассвета. Понятное дело, что и внизу стало совершенно светло. И, лихорадочно перестраивая зрение на иное восприятие, оба человека поразились, с какой синхронностью, небольшими, но едиными прыжками стаи лягушек стали двигаться в стороны от лежащего ничком Светозарова.

Несмотря на умения беречь собственные органы, глаза резало нещадно. Приходилось смаргивать обильно текущие слезы, ну и попутно наращивать потенциал личной магической защиты. Вернее, как потом выяснилось, пленникам только казалось, что они что-то там наращивают. Но в тот первый момент все-таки каждый из них был самонадеянно уверен в своей защищенности, а посему и нападать не спешил.

Ко всему прочему Дмитрий, несмотря на нервный, напавший на него смех, но уже понявший о задумке режиссера почти все, решил разыграть из себя творца разгорающегося света и попутно поиздеваться над униженным узурпатором. Ну и какая-то надежда была хоть как-то разговорить врага перед его полным уничтожением. Вдруг да проговорится?

Граф вывернулся на бок, приподняв тело на локте, да в таком полулежащем положении и начал со смешком:

– Приятного аппетита, Крафа! Добавки не желаешь? А то я смотрю, любитель ты пожрать на халяву, скоро всех лягушек изведешь.

Но его собеседник оказался не менее сообразителен и, несмотря на обильные слезы, прекрасно рассмотрел ничем не прикрытое тело то ли позднего, то ли раннего гостя, криво усмехнулся и не менее ехидно воскликнул в ответ: