Противостояние душ (СИ)

Бальтазар полминуты молчал, словно размышляя над словами Джея, а потом обнял соула за талию, прижавшись к нему, заметно расслабляясь. Заговорил негромко: — Я уже сотню раз прокрутил то, что случилось. С вариациями, кто где был, и кто где мог бы быть. Что бы мог сделать я, или ты. Или мы вместе… В любом варианте они бы погибли. А я так хотел найти виноватого. Боль притупляется, когда ее глушит ненависть или жажда мести. Я готов даже ненавидеть себя, но, черт возьми, они не погибли бы лишь в том случае, если бы остались на базе. Но тогда бы погибли другие или мы все. Лишь теперь, потеряв его, я осознал, сколько он значил для меня, сколько моего времени и моей жизни занимал. Вы пришли семьей, но вас было семеро. И Гамбит. А нас было двое. Двое против всего мира. Да, и друзья, но они были, а Зев был… Он был больше чем друг, чем брат, чем вся семья, отец и мать, все вместе, да и то, трудно выразить. У него не было семьи, у меня не было семьи, и мы заменили друг другу больше, гораздо больше. Он смеялся, когда я позволял себе гримасу боли, я смеялся, когда он вдруг загорался надеждой найти мать и вновь ловил пустоту… Мы помогали преодолевать слабости, боль, горе и были сильными благодаря друг другу. Мы никогда не говори по душам, но мы посылали друг друга и это было сродни «люблю тебя»… А когда он влюбился в Кен, когда они сошлись, и я увидел, что он счастлив — был счастлив и я. И, черт возьми, только я видел, что он поменялся, только я видел те мелкие знаки внимания, что делал он по отношению к ней — и я готов отдать душу за нее, потому что он нашел то, о чем мечтал с детства, нашел в ней дом, семью, жизнь. И мы лишились их, — он вздохнул, потом посмотрел Джею в глаза. — Меня одно радует, что если погибнешь ты, я не буду чувствовать боли, не останусь один, не буду каждый раз напоминать себе, что тебя уже нет. Соул-связь — милосердная хрень… Потому как иначе, я уверен, боль будет такая же, а может и сильнее… Но никого не будет больше, кто будет рядом, кто поможет справиться. Кто напомнит, как быть сильным и несгибаемым…

— Не правда, Бальтазар, — выдохнул Логан, — мы все есть у тебя. У каждого из вас. Мы пришли всемером, мы встретили вас и преодолевая недопонимания, через конфликты и ссоры — мы сплотились и приняли вас в свою семью, пустили вас в свои сердца, — сказал он, — Макс, Кас, Алек, Гаррет — они дороги мне так же, как Этьен, Магнус, Дориан и Локи. Ты дорог мне, хотя я был уверен, что после Кайлы не смогу никого пустить в свое сердце. Что не смогу любить после того, как потерял ее — я ошибся. Может, и тебе стоит пустить кого-то чуточку ближе к себе? Каждый из нас готов стать тебе другом, частью твоей семьи. Нельзя быть в одиночку, нельзя быть даже вдвоем — куда проще быть всем вместе. Я в любом случае буду с тобой, мой соул, но каждый готов быть здесь твоим другом — я знаю это. И мы не дадим тебе сломаться. Я не дам тебе сломаться, — произнес он.

— Я знаю, — Бальтазар улыбнулся, — я знаю, они все, как ни удивительно, лучшие, гораздо лучшие люди из тех, кого встречал я. Хорошие и славные. Каждый особенный, каждый интересный. Мне надо просто время, время привыкнуть, что может быть несколько по-настоящему дорогих людей. А так — я за каждого готов порвать кого угодно на тряпки… И не переживай за меня, Джей. Чтоб меня сломать — надо большее. Нужно чувство вины, к примеру. Ошибку, что я совершил, и из-за которой пострадали люди, которых я люблю… А Зев и Кен — они погибли в бою, без мучений, мгновенно, и вместе. Это лучшая смерть из возможных. И уж точно, Зев был бы не очень рад, узнав, что мы тут грустно обнимаемся. Он бы одобрил, если бы мы выпили хорошенько и/или занялись любовью, хотя, да, — Бальтазар усмехнулся, — у нас же табу на такие слова.

— Считай, что на сегодня я снимаю все табу, — рассмеялся Логан, — любой твой каприз, соул. Любое желание. Что ты там, кажется, как-то в столовой про кнут говорил, — усмехнулся Логан.

— Ты не говори так, а то я прямо растерялся, но раз так, — засмеялся Бальтазар и быстрым движением поцеловал Джея, — люблю тебя, соул, — и выскользнул из объятий, добавил вкрадчиво: — И я знал, что ты услышишь про кнут. И запомнишь. Я просто подумал, что ты захотел бы дать мне всю власть в руки, позволил бы быть твоим повелителем, а?

— А почему бы и нет, Бальтазар, — усмехнулся Логан, — я готов позволить тебе доминировать.

Бальтазар заинтересовался. Сложил руки на груди. — Забавненько, проверим, — ухмыльнулся он. И сказал в приказном тоне: — Раздевайся. Медленно.

— Я, конечно, мог бы, — усмехнулся Логан, начиная слегка покачиваться, стал расстёгивать пуговицы на рубашке. — Все-таки «У гамбита» ни для кого не прошёл бесследно, но ты как-то не убедительно приказываешь, — остановившись, усмехнулся парень.