Противостояние душ (СИ)

Магнус стоял не в силах произнести даже слова. Алек молча обнимал его, сам пребывая в шоке.

Эрик лишь смог ухмыльнуться, сжать плечо соула в выражении поддержки и проговорить, не убирая с лица ухмылку: — Вот и отлично, это будет наш первый вопрос. Где вы, твари, держите Стивена? — и прежде, чем кто-то смог пошевелиться, оказался уже рядом с Виктором и основное лезвие его трезубца уже прочерчивало глубокую борозду по щеке до глаза. — Интересно, — прошептал он, — я успею выколоть второй глаз, пока отрегенишь первый?

— Успеешь, а если нет, то Чарльз с Хэнки намутят какую-нибудь сыворотку и замедлят мои способности ведь так? — усмехнулся Виктор парням, — Эрик, а какого это иметь попользованного соула? Никогда не поверю, что за дверьми лаборатории, в перерывах между исследованиями Хэнки не имел милашку Чарльза во все щели. И каков он? Хорош? Кто мне расскажет, прежде чем я узнаю это сам. А Стивен? Стивен в курсе, каков ты? А то зачем он везде таскал с собой шестнадцатилетнего парнишку? Как часто он трахал тебя, Чарльз? С каким удовольствием ты ложился под своего наставника?

Магнус сжал кулаки, не выдержав слов Виктора, и вышел за дверь камеры, вылетел в коридор, привалившись к двери и тяжело дыша, пытался унять бешеный стук сердца. Алек поспешил за ним, чуть не свалив его, распахнув дверь, потом просто обнял любимого, крепко прижимая к себе.

— Не думай о плохом, родной, — прошептал он Магнусу, — не думай о словах Виктора. Думай о том, что мы спасем Стивена и вы познакомитесь с ним. Сможете быть вместе. Думай об этом. И тогда мы сможем пытать его. Мы сможем все. Если будем знать, что на кону, мы сможем все. Правда?

— Это так странно, Алек, — произнёс Магнус, обнимая парня, — девятнадцать лет думать, что твой отец ненавидел тебя. Затем узнать, что он был героем. И вроде я только все это осознал, как теперь я узнаю, что его девятнадцать лет, всю мою жизнь пытали. И он за все это время не произносил ни звука. Каким мы его найдём, найдём ли вообще и как он отреагирует на то, что у него взрослый сын? Просто слишком много всего сваливается в последнее время. Я не успеваю осознать одно, как сваливается другое. Конечно, мы все сможем — пока мы вместе. Просто мне нужно немного времени, чтобы все это принять, — выдохнул он.

— Все будет хорошо, любимый, — Алек обнимал соула и шептал это то ли, чтоб успокоить любимого, то ли что успокоить их обоих. Новые испытания на прочность, оказывается, были еще впереди. И будут ли они по их силам — это предстояло еще узнать.

— Мы со всем справимся, — улыбнулся Бейн, обнимая Алека, — мы его заставим все рассказать.

Тем временем Эрик даже не изменился в лице, улыбаясь так же нехорошо и обещающе. — Знаешь, Виктор, я столько видел парней, самых разных, от милых до ублюдков. И таких как ты видел. Злобных садистов, которые трахали все что движется, да и чаще всего, что не движется — тоже. Я считаю, что таких надо уничтожать, они ничего не приносят полезного в наш мир. Просто уничтожать, как тараканов, как вредителей. Правда, никто нам не запрещает сперва поотрывать лапки. А с твоей регенерацией, можно разгуляться… Так что, где Стивен, тварь, а? — Эрик всадил лезвие в глазницу Виктора, проворачивая, — а если лезвие не вынимать, как ты отрегенишь глаз? — поинтересовался он по-деловому.

— А что, твой соул не задается этим вопросом? — усмехнулся Виктор, — а не боишься, что он из твоей постельки сразу перепрыгнет обратно в постельку Стивена, которого боготворит? Должен же будет кто-то утешить бедняжку. Ты же понимаешь, Эрик, что ты всего лишь временная замена для Чарльза. Ты никогда не сможешь в его сердце стать равным любимому наставнику. Он же для Чарльза Бог, а кто ты? Жалкий воин, которому никогда не понять тонкой души такого гения, как Ксавьер. Ты мужлан необтесанный, грубая сила. Ты всего лишь чудовище рядом с таким, как он. Он стоит здесь и видит, какой ты на деле монстр. А сам Чарльз стал бы марать свои ручки о пытки?

Чарльз лишь прикоснулся к своему виску и Виктор вдруг издал дикий вопль.

— Ты можешь закрыть свои мысли, но тебе не спрятаться от того, что я знаю, — усмехнулся Ксавьер, глядя на корчащегося Виктора, — о, физическая боль — это так привычно для тебя. Но я все о тебе знаю, Крид. Я словно был в твоей голове и я подарю тебе лучшие воспоминания. Ты же помнишь, как твой папочка ломал твои кости и держал, как животное на цепи, — глаза Виктора закатились, а крик не стихал. Это был крик не боли, а отчаяния, — может, я и не смогу мучить твое сознание долго, но ты в нашей власти. Я буду возвращаться вновь и вновь. Физическая боль смешается с твоими воспоминаниями. Ты будешь мучиться, Виктор, не прекращая, — произнес Чарльз, — за боль каждого мутанта ты ответишь и я советую сказать мне где Стивен, иначе я уничтожу тебя, мразь.

Эрик вытащил свое оружие, брезгливо вытер лезвие об лохмотья Виктора, потом дал парню пощечину, вполне сильную, чтоб голова дернулась от удара.