Противостояние душ (СИ)

Дориан выдохнул сквозь сжатые зубы. Больше всего на свете он хотел именно этого — повторить поцелуй, но он знал, что его мутация — она не предполагает полноценных отношений. Губы — это одно. Но руки. Самые нежные и милые жесты делают руками, а у него это всегда будет не кожа, а эластичная ткань перчаток, которая сдерживает его силу, не позволяя причинить вред. Но он все-таки повернулся к парню лицом, глядя в бесподобные глаза Макса. В Максвелле словно соединились все те качества, которые он так ценил в людях. Макс был красивым, сильным, верным и способным любить, способным жертвовать.

— Мне тоже понравилась целоваться с тобой, — произнес он, — но моя мутация — она не такая, как у остальных, если ты возьмешь меня за руку, то никогда не почувствуешь мою кожу. Это всегда будет нейлон, — покачал он головой, — ты всегда будешь чувствовать его, а не мои пальцы. Это не лучшая идея, Макс.

— Дориан, — проговорил Максвелл, прикасаясь пальцами к щеке мутанта, — но чтоб почувствовать твою кожу — есть так много других мест. Я когда увидел тебя впервые, я подумал именно об этом. Что ты такой красивый, элегантный и чувственный, но к тебе не прикоснуться, потому что ты как само воплощение красоты… и как я обрадовался, когда тогда в зале ты меня обнял, и я понял что ты не божество, а теплый и нежный; и поцелуй — это было последней каплей. Я хочу целовать тебя и чувствовать твои поцелуи, я хочу ласкать тебя своими губами и чувствовать твои ласки на себе, так много возможностей, чтоб прикасаться, а ты переживаешь за руки и перчатки… — Макс неосознанно придвигался все ближе и ближе, желая ощутить тепло тела.

— Макс, — выдохнул Дориан, не в состоянии противиться ни словам, ни глазам, ни ощущению пальцев на щеке.

Дориан сжал пальцы Максвелла в своих и притянул его ближе к себе, впиваясь губами в губы парня, прижимаясь, как можно ближе, чтобы ощущать Макса всем телом. Сразу же углубил поцелуй, скользя языком в рот. Внутри него все вспыхивало, эмоции зашкаливали. Никогда поцелуй не вызывал у него столько чувств.

Макса аж буквально словно бы захватил ураган, потому что он как только почувствовал снова Дориана так близко, его губы, язык, он мгновенно начал отвечать в едином движении только навстречу. Прижался к Дориану, с наслаждением скользнув ладонями под футболку, оглаживая спину, ощущая, что единственной мыслью, бившейся в голове, это была снять, раздеться, прижаться, словно как в каком-то противоречии со словами Дориана, со всей его мутацией, хотелось слиться воедино.

— Ты невероятный, Макс, — отстранившись, прошептал Дориан, продолжая обнимать парня, — я столько слышал о тебе, но когда увидел — это было как гром. Твои глаза, твои черты лица. Ты идеальный, — шептал он, целуя лицо парня, — одно дело слышать о тебе, а другое видеть, знать, что я связан с тобой. Тогда, в зале, когда я наконец-то смог прикоснуться к тебе, меня словно током ударило, а ведь я этого хотел почти с самой первой минуты, когда увидел тебя. Макс, — прошептал Дори, уткнувшись носом в шею парня, — я никогда не встречал настолько прекрасного человека душой и телом. Еще там, в далеком Ордене, ты не позволял сойти мне с ума от ненависти, но ты… Ты настолько прекраснее того образа, что был в моей голове, что мне было даже страшно оставаться с тобой наедине, словно стоит сказать одно неверное слово или сделать неверное движение, и ты исчезнешь, потому что невозможно, чтобы человек был таким совершенным. Но ты здесь, я чувствую тебя и это… У меня нет слов, чтобы описать, что я чувствую, прикасаясь к тебе.

Макс, который хотел всего лишь одного: наслаждаться прикосновениями, поцелуями всем, чём можно, лишь бы с ним и так долго как возможно, немного был ошарашен признанием. Так ошарашен, что начал говорить раньше, чем сформулировал мысль, раньше, чем обдумал, стоит ли говорить это. — Но я не совершенен, — запротестовал он, — я обычный. И я хочу быть с тобой настоящим живым, а не образом, который ты представил.

— О, поверь, созданный мной образ разбился при первом взгляде в твои глаза, Макс, — рассмеялся Дориан, — я же тогда еще не знал что ты — это ты, глупый. К тому же вел ты себя не соответственно созданному образу и все равно ты покорил меня. Ты просто был прекрасен, ты сразил меня с первого взгляда, хотя я помню, что в итоге я глупо шутил, чтобы скрыть то, как я растерян. И это ты настоящий, Максвелл, для меня ты совершенен, — прижался свои лбом к лбу парня Дориан, — просто мне так страшно, Макс, я запрещал себе всю жизнь чувствовать, считая, что не имею право обрекать кого-то на отношения со мной. Мне очень страшно, — выдохнул он, прижимаясь к парню, — но никогда раньше я не хотел переступить через свои страхи. Только с тобой я захотел этого.