Противостояние эльфов (СИ)

«Лишь потому, что все ваши правители трусы и воры!» — буркнул в ответ грифон, начав заходить на посадку. Но, кружа над городом и наводя ещё большего страха на собирающийся люд, он всё никак не спешил приземлиться. Дамиан посылал ему образы подходящих площадок, например, просторный дворцовый двор или несколько парковых лужаек, но грифон, похоже, даже не слушал его. Облетев весь дворец, он направился прямиком к городской площади!

«Нет! Не надо! Там слишком много людей! Это может быть опасно!» — попытался образумить Дамиан, но грифон не послушал. Он деловито замахал крыльями, отгоняя от себя испуганную толпу, а, едва его когтистые лапы коснулись потрескавшихся плит, громко заверещал:

— А-а-а-адви-и-и-иль! Гну-у-усны-ы-ый во-о-ор и по-о-одле-е-ец А-а-адви-и-иль!

Дамиан вздрогнул от ужаса. Пронзительный и рокочущий голос грифона, казалось, пробирался под кожу, и было в нём нечто повелительное и подавляющее, не допускающее ни малейшего сопротивления. Казалось, призови Инайги в тот момент хоть демона, и тот тут же бы явился!

Ошарашенная и напуганная толпа дрожала. Многие боязливо попрятались за спины более смелых или незадачливых людей, другие же пытались притаиться за кустами и фонарными столбами, откуда несмело выглядывали, тут же скрываясь вновь. Возможно, только из-за безумного страха, пока никто не заметил на спине грифона Дамиана, во всяком случае, не было ни одного нового выкрика. Толпа осмелилась издать хоть звук только тогда, когда на дворцовом балконе, выходящем на площадь, появился канцлер. Судя по лицу Адвиля, тот не был особо напуган, скорее, по обыкновению недоволен призывом и вполне ощутимо рассержен.

— Кто ты, жуткое чудище? И почему зовёшь меня? — подойдя к краю полуобвалившейся балюстрады, громко спросил он.

Толпа ахнула от подобной смелости, а Дамиан, напротив, ощутил, как внутри всё похолодело. Чувства Инайги клокотали, подобно собирающемуся извергнуться огненной лавой вулкану. Похоже, излишне самоуверенный Адвиль просто не понимал, какая мощь спрятана в грифоньем теле, и потому невозмутимо продолжал:

— Я не знаю, что ты такое, но напомню, раз уж ты наделено каким-то сознанием, то должно понимать, что нельзя просто так вторгаться в чужие владения!

От этих слов у Дамиана по спине пробежался холодок. Ему казалось, что столь откровенного пренебрежения грифон не вытерпит и накинется на наглеца, но тут Инайги расхохотался. Его рокочущий смех пролетел над столицей, напоминая грохот от раската грома, однако молний за ним не последовало.

— Говоришь, нельзя вторгаться в чужие владения? — Голос Инайги резко изменился. Грифон больше не растягивал нарочито гласные, зато прибавил в тон мощи и величия. — Тогда, скажи, можно ли просто так красть чужое?

— Конечно, любое разумное существо никогда не пойдёт на столь низменную подлость! — надменно заявил Адвиль, и его тут же поддержала толпа. Кто-то начал аплодировать, кто-то одобрительно свистеть, а некоторые смельчаки даже осмелились на восторженные выкрики.

— Что ж, выходит, ты неразумен? — Вопрос тут же заставил толпу замолчать, а канцлера усмехнуться.

— Нелепое чудище, боюсь, ты не способно понять, что такое разум! — пожурил грифона Адвиль, после чего с натянутой улыбкой добавил: — Вероятно, землетрясение напугало тебя, и ты сбилось с пути. Мои люди могут помочь тебе отыскать родное гнездо!

Слова канцлера были полны надменности и псевдозаботы, но в то же они поражали Дамиана своей смелостью. Он никак не мог взять в толк, почему Адвиль, подобно толпе, не испугался грифона. И только одна мысль приходила на ум. Канцлер знал. Совершенно точно ему было прекрасно известно о существовании грифона, а тот, кто раскрыл это секрет, явно сыграл с ним злую шутку. Адвиль вёл себя ровно так, будто предполагал, что перед ним некое безобидное и довольно миролюбивое существо, но никак не опасный хищник, способный разорвать его в клочья.

«Мерзкая изворотливая тварь!» — мысленно прошипел грифон. Дамиан ощутил, что тот явно на пределе. А когда на его глазах начали вздыматься перья, понял, что дело вот-вот закончится кровопролитием.

«Канцлер не глуп, он просто не осознаёт опасности!» — воскликнул Дамиан, но в ответ ему прозвучал мысленный смех.

«Не осознаёт? — внутренний голос Инайги был полон иронии. — Едва ли! Но демоница его подставила, раз сказала, что я не страшнее воробья!»

Дело принимало всё более скверный оборот, и Дамиан ощутил уже нешуточную тревогу за жизнь канцлера. Он даже представить себе не мог, что будет, вздумай грифон растерзать старика на глазах простого люда, а именно этим желанием звенело всё вокруг. Похоже, даже толпа отчасти была не против увидеть нечто кровожадное. В конце концов, в столице мало кто любил вредного лорда Адвиля, тогда как к ярким и жутким зрелищам каэрцы питали большую страсть. И, словно подогреваемый их чувствами, грифон раскинул крылья и встал на дыбы. Толпа завизжала от страха и восторга и снова кинулась врассыпную.