Противостояние эльфов (СИ)

Дамиан только и размахивал мечом, срезая конечности, полосуя тела и снося головы с плеч. В основном они принадлежали бэрлокцам, и лишь несколько раз к ним присоединялись украшенные многочисленными шрамами головы пиратов и немыслимо уродливые морды троллей. Каждый раз глядя в очередной посмертный лик, Рена в ужасе вздрагивала, и не только потому, что её страшила их внезапная смерть. Куда больше её пугало осознание того, что она лично причастна к их смерти. Причём, не нынешней, ведь было бы глупо утверждать, что вылезающие из воды тела ещё носили в себе искру жизни, а той, некогда приведших их к настоящей кончине. Все они были положены на алтарь её брака с Дарком, как откуп. И пока на примятую траву падали изломанные части мужских тел, Рена ещё находила в себе силы держаться, но как только рядом свалилась голова маленькой малышки, её сердца дрогнули, а вместе с ними дрогнул и меч в руках Дамиана. До него тоже, наконец, дошло с чем и с кем именно он борется. При виде искалеченной старухи, чьё тело было раздроблено грудой камней, сметшего пол Меркалинка оползня, ему стало резко не по себе. Он не мог поднять меча, его руки дрожали, а в глазах предательски защипало. Тем временем восставшая старуха приближалась и протягивала свои костлявые переломанные руки к Дамиану.

«Рвать! Раздирать на куски! На клочки!» — доносилось от неё мысленное эхо. Но Дамиан словно его и не слышал. Он стоял не в силах пошевелиться. От него исходило такое раскаяние и чувство вины, что Рена чуть не захлебнулась ими. А меж тем за старухой уже поднималась целая толпа. И почти все были женщинами и детьми. Они тянули к Дамиану руки, но в их глазах и скудных мыслях было то же, что и у старухи. Рвать, раздирать на куски, на мелкие клочки и раскидать повсюду, чтобы потом втоптать в землю, так же как их некогда расплющил и разломал тот самый оползень. Воистину, это было чудовищно. Но в тот момент Рена и сама уже не могла сопротивляться. Это было заслуженное возмездие. И она, как и Дамиан, с готовностью собиралась его принять

«Слишком добрый, слишком слабый», — незнакомые мысли вторглись в сознание, заставив Рену вынырнуть из океана горечи и ужаса.

«Испытание! Возможно, даже… просто иллюзия!» — вдруг поняла она, и это вмиг заставило посмотреть на происходящее иначе.

Её взгляд упёрся в старуху, вцепившуюся в рукав Дамиана смертельной хваткой поразительной силы для столь тщедушного тела. Такой захват и в самой деле способен был оторвать руку, ровно так же, как оказался с лёгкостью выдернут рукав. Ткань безвольной тряпицей повисла в когтях безумной старухи, и спустя миг этот клочок растерзали на мельчайшие частицы несколько подобравшихся ближе детишек. Дамиан же будто и не видел того, что происходило на его глазах. Он опустил голову, признавая свою вину, и при этом подставляясь под удар. Старуха мстительно ощерилась и нацелилась прямо в шею. За секунду до смертельного удара её руку перехватила Рена. Вцепившись в полусгнившую плоть, она заставила покойницу надсадно вскрикнуть. Её отвратительный голос вынудил Дамиана поднять голову и невольно отступить назад, тем самым избежав нападения одной из женщин.

Лишь коснувшись странных тел, Рена окончательно убедилась в своих предположениях. Холодная плоть оказалась на удивление твёрдой и плотной, совсем не похожий на настоящее тело. Скорее, на искусную подделку или какого-то кровожадного голема.

«Иллюзия, это иллюзия! — твердила Рена, посылая свои мысли растерянному и всё ещё зачарованному чувством вины Дамиану. — Всё, что ты видишь — иллюзия!»

Она не помнила, сколько раз успела это повторить, прежде чем меч вновь вступил в схватку. За те секунды промедления Рене пришлось туго. Она позволила старухе сбросить себя, но лишь затем, чтобы вцепиться в руку накинувшейся на Дамиана женщины. Хвостом ей пришлось ударить по голове девочке, почти дотянувшейся до его штанин. Пожалуй, ещё миг промедления, и Рену саму бы разорвали на куски. Однако удар меча пришёлся как раз по той руке, что тянулась к ней. Свалившись на землю, Рена, продолжая повторять, что виденное Дамианом лишь иллюзия, поспешила скрыться. Она старалась не думать, заметил ли он её, и смог ли узнать. Важнее было, чтобы Дамиан, наконец, разобрался с ожившими мертвецами.