Противостояние (СИ)

— Зря я месяцами прививал тебе страсть к чтению, — ухмыльнулся тот, покачав головой. — Что же, хорошо. Позволяю. Но с условием, что тебя будет сопровождать Сюмбюль-ага.

— Благодарю! — радостно улыбнулась девушка, обняв снисходительно усмехающегося султана. — Во время похода мне не придётся скучать без вас в этом дворце.

— Мы выступаем через неделю… Не грусти. Позволяю тебе писать мне письма. А сейчас возвращайся к себе. Мне действительно пора приступать к делам.

Улыбнувшись, Сейхан Султан отстранилась от султана, но, поддавшись порыву, поцеловала его, и только после, захватив свою накидку, покинула опочивальню под взглядом улыбающегося султана Мехмета.

Возвращаясь в гарем с застывшей улыбкой на лице, Сейхан Султан впервые за долгие годы чувствовала себя счастливой. Она сознавала, что теперь её с повелителем связывала не только жажда власти. Эту жажду заглушила проснувшаяся в ней привязанность к повелителю, благодарность и пока ещё зарождающаяся любовь. Кто, кроме него, знал её настоящую натуру, скрытую за маской циничности и показной дерзости? Кто одарил вниманием и лаской, которых она всю жизнь была лишена?

Войдя в свои покои, Сейхан Султан улыбнулась шире, как если бы это было возможно, увидев сидящую на тахте Рейну, рядом с которой играли её сыновья Махмуд и Мурад.

— Рейна!

Женщина, обернувшись к сестре, улыбнулась.

— Здравствуй. Я довольно долго жду тебя. Где ты была? Кстати, прекрасные покои, Ингрид… Всё-таки есть что-то в османском стиле по-восточному роскошное.

— Верно, — ответила султанша, садясь на тахту рядом с сестрой и сыновьями. — Это лучшие покои во всем Топкапы. А возвращаюсь я из покоев падишаха.

— Как вижу, ты едва не каждую ночь проводишь с ним, — довольно ухмыльнулась Рейна.

Сейхан Султан ухмыльнулась ей в ответ, промолчав.

— У тебя красивые сыновья, — взглянув на играющих шехзаде, произнесла сеньора. — Как их зовут?

— Махмуд и Мурад.

Рейна недовольно нахмурилась, качнув головой.

— В Генуе, родись они там, им бы даровали более подходящие имена. Например, Деметрий и Альвизе. Или Джованни, в честь нашего старшего брата, и Андреа, в честь отца.

— Нельзя. Наследников престола можно называть лишь мусульманскими именами. А какими, решает наш повелитель.

— Не принижает ли твоё достоинство дочери великого Андреа Дориа обращение к этому… султану «повелитель»? — возмутилась Рейна, смерив сестру слегка обиженным взглядом.

— Так заведено, — закатила зеленые глаза султанша. — На Востоке традиции имеют внушительную силу.

Рейна, помолчав, посмотрела на мальчиков, которых Зейнар-хатун уводила в детскую по приказу своей госпожи.

— Мне Господь детей не дал… — тихо прошептала она, опустив глаза.

— Будут ещё, дай Аллах. Ты ведь замужем, верно?

— Отец перед смертью передал командование флотом сыну племянника Джованни Андреа Дориа, а также завещал ему замок Дориа-Памфили и меня.

— Что значит «завещал тебя»? — непонимающе переспросила Сейхан Султан. — Замок сеньора… то есть отца теперь в его власти?

— Значит, обещал меня ему в жёны, — с мрачной усмешкой пояснила Рейна. — Я противиться не посмела. Поэтому вышла замуж за Джанандреа. Быть может потому детей у нас нет, так как Господь не принимает браки между родственниками, пусть и дальними.

Сейхан Султан поёжилась от мысли, что и её могли выдать замуж за её же племянника или двоюродного брата.

— Вы живёте в Дориа-Памфили? — уточнила она, вспоминая роскошный замок, в которой выросла.

— Верно, — подтвердила сеньора, кивнув. — Он ничуть не изменился. Джанандреа правит на море, а я на суше, поэтому замок в моей власти.

Сейхан Султан, помолчав, вскоре заметила стоящий неподалёку позолоченный сундук и подозрительно нахмурилась, взглянув на сестру.

— Едва не забыла, — проследив за её взглядом, улыбнулась Рейна. — Это мои подарки для тебя, сестра.

Заинтересованно улыбнувшись, Сейхан Султан подошла к сундуку и открыла тяжёлую крышку. В нём лежали короткий меч, перчатки, какая-то мужская одежда серого цвета и даже кольчуга, серебряный лук и колчан со стрелами, а также две откровенно европейские короны и два платья также европейского фасона.

Рейна довольно ухмыльнулась, увидев непонимание на лице сестры.

— К чему мне меч и лук со стрелами?.. — поражённо выдохнула Сейхан Султан, обратив широко распахнутые глаза к сестре, что поднялась с тахты и посмотрела на неё сверху-вниз.

— В Генуе я известна тем, что являюсь единственной женщиной из четырех правящих семейств, безупречно владеющая воинским искусством. К чему быть мягкотелой слезливой женщиной? Так мужчины никогда не будут считать тебя равной, а значит, в нашем мире, где правят мужчины, тебе ничего не добиться!

Султанша на слова сестры даже истерично хмыкнула, а после покачала головой.

— Рейна, здесь не Генуя. В Османской империи женщина с мужчиной никогда не сравнится. Наша единственная обязанность — рожать и воспитывать детей, а единственные допустимые развлечения — музыка, шитьё и наряды.