Противостояние (СИ)

— Не будем сейчас об этом говорить, — раздраженно покачала головой Хюмашах, целуя супруга. — Я очень скучала по тебе.

Ухмыльнувшись, Хюмашах страстно поцеловала мужа и легко подтолкнула супруга в сторону ложа, которое давно пустовало без него.

Дворец Эсмехан.

Вернувшись из Топ Капы, рыжеволосая Эсмехан, осознавая, что Мехмед-паша уже во дворце, вздохнула и направилась мимо супружеских покоев в сторону детской.

Войдя, она нахмурилась, увидев здесь мужа, обнимающего подросшего сына Ибрагима.

Обернувшись на вошедшую Султаншу, Мехмед поцеловал сына и передал его в руки сиделки, а после медленно подошел к ней и поклонился.

— Эсмехан Султан.

— Добро пожаловать, паша, — улыбнулась та слегка тускло.

Между ними воцарилось неловкое молчание и, взглянув на супругу, Соколлу поклонился и вышел из детской.

Эсмехан, недовольно поджав губы, последовала за ним и окликнула уходящего по коридору пашу.

— Мехмед-паша.

Мужчина обернулся и с непроницаемым выражением лица поднял темные глаза к девушке, которая медленно подошла к нему ближе.

— Что же вы после двух лет отсутствия в военном походе даже поговорить со мной не желаете?

— Прошу прощения, Султанша, но мне нужно в Топ Капы по государственным делам.

— Я понимаю, — ехидно отозвалась Эсмехан, скрывая обиду. — Конечно, вам со мной разговаривать и не о чем. Все ваши мысли заняты Хюмашах Султан.

Мехмед-паша насупился от ее слов и, молча поклонившись, размашистыми шагами двинулся по коридору прочь от уязвленной его равнодушием супруги.

Вечер.

Султанские покои.

С улыбкой наблюдая за темноволосой дочерью, сидящей на коленях султана, расположившегося на атласной подушке у накрытого яствами низкого столика, Сейхан, сидящая рядом на другой, наконец, за долгие месяцы чувствовала себя счастливой.

Ее счастью лишь мешала одержимая мысль, которая не давала ей покоя. Она должна была воплотить задуманное. Рискнуть, а после победить или проиграть. Крупный куш порой требует и огромного риска.

— Очень похожа на тебя, — улыбаясь, заметил Мехмет, глядя на Эдже. — Надеюсь, характером пойдет в меня.

Сейхан понимающе рассмеялась, зная, что ее характер далеко не пример для подражания.

— Ну, какие новости? — выдохнул Мехмет, пересадив дочь с колен на подушку рядом с собой и отпив из стакана шербета. — В своих письмах ты мне ни о чем и не рассказывала.

Темноволосая госпожа пожала плечами, показывая, что рассказывать-то особо нечего.

— Без вас жизнь в Топ Капы и вовсе остановилась, Повелитель.

— Когда мы одни, то можешь звать меня по имени.

Скрыв изумление, Сейхан согласно кивнула.

— Нурбахар, помнится, очень переживала из-за того, что Севен Султан так быстро забрали из Старого дворца по твоему приказу.

Черноволосый султан задумчиво нахмурился.

— Как думаешь, не слишком ли я строго с ней обошелся?

Сейхан мгновенно насторожилась его настроению и пожалела о том, что сказала.

— Вспомни, Мехмет, что она совершила. Подставила Михримах Султан, да и меня отравила. И ради этого людей жизни лишила, словно это ничего не значит.

— Нурбахар в ссылке уже почти два года, — нерешительно отозвался Мехмет и девушка раздражилась от сочувствия в его голосе. — Это довольно соизмеримое наказание, если учесть, что она разлучена с детьми, которых видела пару раз за этот срок.

— Соизмеримое наказание за ее грехи — казнь! — горячо воскликнула Сейхан и осеклась, взглянув на испугавшуюся дочь. — Прошу прощения. Просто… не могу забыть, что она отравила меня.

Покачав головой, Мехмет опустил взгляд к столу, не желая лицезреть гнев в глазах Султанши.

— Рано или поздно я позволю ей вернуться, Сейхан. Эта ссылка не может длиться вечность. И тебе придется с этим смириться.

Поджав губы, дабы не сказать более ничего дерзкого и горячного, Сейхан смолчала усилием воли.

Некоторое время спустя…

Фахрие-калфа хмуро шествовала по темному коридору, освещаемому лишь горящими факелами, к дверям покоев султана.

Охранники при ее приближении по привычке подобрались и расправили плечи, до этого едва не засыпающие на своем посту.

— Сейхан Султан до сих пор в покоях?

— Да, Фахрие-калфа, — отозвался один из охранников. — Султанша не выходила.

Женщина ухмыльнулась и, кивнув, направилась обратно в гарем.

В опочивальне же, сидя на небольшом диване на прохладной террасе, Мехмет вальяжно отбросил одну руку на его спинку, а второй приобнял Сейхан, задумчиво рассматривающую ночное небо, усеянное мерцающими звездами во главе с растущим полумесяцем.

Она выглядела спокойной и уравновешенной, но внутри нее шла ожесточенная борьба между любовью к султану и жаждой власти, желанию остаться в гареме, ведь свободной женщине нельзя пребывать в нем на правах наложницы.

— Уже поздно, — выдохнула темноволосая девушка, мягко отстраняясь. — Мне пора возвращаться в свои покои, да и детей оставлять надолго не стоит. Они ко мне привыкли.

Мехмет непонимающе нахмурился и сел прямо, поймав за запястье правой руки поднявшуюся с дивана Сейхан.

— Останься… Я ждал нашей встречи едва не два года. Неужели ты совсем по мне не скучала?