Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Проект был составлен и 31 марта 1916 г. передан на рассмотрение командиру ОКЖ ротмистром Александром Каменновым, восемь лет прослужившим в полицейской страже. Изучавший документ Никольский подчеркивал временность введения данной стражи – пока есть угроза беспорядков. Генерал опасался, что армия откажется финансировать стражу, а огромные расходы лягут целиком на жандармерию и МВД. Поэтому он предлагал сократить личный состав предполагаемой стражи на четверть[1154].

Основная цель существования стражи по проекту Каменнова состояла в подавлении беспорядков и погромов при демобилизации армии[1155]. Таким образом, политический сыск предполагал возможность революции скорее по окончании войны, чем в ходе ее. Мобильная конно-полицейская стража должна была состоять из 4 полков, каждый численностью 775 человек под командой подполковника, полковника или генерал-майора, назначавшегося высочайшим приказом по представлению командира корпуса жандармов. Офицеры и чиновники назначались бы непосредственно приказом командира корпуса[1156].

Полк № 1 предполагалось расквартировать в Екатеринославе для ликвидации возможных волнений колонистов и рабочего движения на Украине. Он должен был состоять из стражников, эвакуированных из Ковенской, Курляндской губерний и Галиции. Полк № 2, состоявший из стражников Лифляндской и Гродненской губернии, располагался бы в Саратове для борьбы с волнениями в Поволжье и, в частности, в наиболее неспокойной Саратовской губернии.

Полк № 3, укомплектованный в основном эвакуированными из Галиции стражниками, расквартировывался в Воронеже и должен был содействовать подавлению волнений в средней полосе России. Полк № 4 располагался в Москве ввиду концентрации в городе большого количества промышленных предприятий и для переброски его на подавление волнений в северные губернии. Московский полк должен был быть в основном укомплектован по набору лучшими полицейскими стражниками изо всех губерний Центральной России[1157]. В Петрограде размещать отдельный полк не предполагалось. Судя по концентрации эвакуированных сил жандармерии и конной полиции в Москве, в 1916 г. руководство политического сыска предполагало именно здесь начало революционных беспорядков (по аналогии с декабрьским восстанием 1905 г. и немецкими погромами 1915 г.), что оказалось грубым просчетом.

Конно-полицейская стража должна была находиться в подчинении министра внутренних дел и командира корпуса жандармов. Служба стражников приравнивалась к службе унтер-офицеров ОКЖ, им назначалось повышенное содержание, давалось право на пенсию и единовременное пособие. Особенно хорошо следовало финансировать офицерский состав, доходивший до 60 человек[1158]. Значительное участие в разработке проекта на завершающей стадии в апреле 1916 г. принимал и сам Климович[1159].

Однако проект 4-полковой стражи вызвал нарекания в МВД прежде всего своей дороговизной. 21 апреля комиссия Татищева была распущена и собрана новая под председательством товарища министра Степанова[1160], который придерживался линии сокращения финансирования офицерского состава стражи и увеличения дисциплинарных наказаний и взысканий для чинов стражи вплоть до ареста на 30 суток[1161]. Комиссия Степанова трижды собиралась на заседания (22 и 29 апреля, 26 мая) на квартире министра внутренних дел на Морской, 61[1162].

В итоге никакого решения не было принято, и вопрос о конно-полицейской страже, которая должна была быть сформирована непосредственным распоряжением МВД, был включен в общую канву реформы полиции – иными словами, оставлен до решения Государственной думы. Вопрос о повышении окладов жандармско-полицейским чинам также был отложен[1163].

Последней попыткой Климовича укрепить систему безопасности в империи был проект возрождения районных охранных отделений. По его поручению разработкой конкретных предложений занялся жандармский полковник П. П. Заварзин, в 1916 г. возглавлявший эвакуированное Варшавское ГЖУ, а фактически занимавшийся организационной работой в аппарате политического сыска. 15 июля он представил доклад «о предстоящей розыскной работе». Констатируя факт осведомленности полиции о революционных намерениях общественных организаций, имея в виду Городской и Земский союзы и военно-промышленные комитеты, полковник тем не менее утверждал, что для сбора конкретной доказательной базы необходима усиленная агентурная и розыскная работа. Признавая необходимым роспуск союзов, Заварзин предлагал его отнести на момент окончания войны. Однако он опасался того, что еще до этого момента могут вспыхнуть массовые забастовки и вооруженные выступления по типу 1905 г. Для установления жесткого контроля над населением и общественностью необходимо было укрепить жандармско-полицейскую структуру.