Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Результаты обыска на квартире Логвинского стали известны царю. Накануне своего отъезда в Ставку он санкционировал снятие генерала Н. С. Батюшина с поста руководителя комиссии по борьбе со шпионажем и распорядился назначить ее главой С. П. Белецкого[1388]. А 21 февраля 1917 г. вновь назначенный начальник контрразведки Северного фронта полковник О. М. Тихомиров вынес решение о расформировании комиссии Батюшина[1389]. Почти молниеносная атака МВД на контрразведку Северного фронта, поддержанная лично царем, подрывала позиции генерала Рузского. Даже формально подчиненные ему контрразведчики Злобин, Тихомиров и Якубов приняли сторону МВД. Еще худшим было назначение Белецкого в руководство комиссии, а фактически всей контрразведки Петрограда и Северного фронта, то есть на должность, дающую ему почти безграничные полномочия по проведению любых политических расследований. В масштабе разворачивавшегося в стране острого политического кризиса, это была эффективная, но безнадежно запоздавшая попытка перехватить инициативу.

Увеличение штатов полиции

Наиболее серьезной попыткой Протопопова укрепить внутреннюю безопасность было принятие Советом министров 7 октября Положения об усилении полиции в пятидесяти губерниях. Согласно ему, создавалось дополнительно 40 000 полицейских вакансий, специальные полицейские школы, вводился образовательный ценз для чинов полиции (не ниже полного среднего образования). Министр согласовал вопрос расширения штатов полиции лично с Николаем II в Ставке, он не сомневался в успехе дела. 30 октября император утвердил Положение об усилении полиции. Журнал «Вестник полиции» в октябре 1916 г. посвятил реформе целую серию программных публикаций. Писавший под псевдонимом Л.К. полицейский публицист Л. И. Косунович, уподобив войну пожару, а дым от огня – политической нестабильности, писал: «Войска на фронте и полиция внутри страны являются именно этими пожарными, количество и качество которых сейчас должно стоять на первом плане очередных задач. Поэтому-то теперь и нет времени для реформы полицейской службы, полицейского дела по существу, а нужно привлечь к делу наиболее хороших и надежных полицейских работников»[1390].

Однако новых чинов для заполнения вакансий было просто неоткуда взять, а из имевшихся полицмейстеров и исправников лишь незначительная часть соответствовала требованиям. Более того, во всех губерниях европейской России не были укомплектованы даже имевшиеся штаты. В восьми ключевых губерниях некомплект составлял от 20 до 25 %, в Петроградской – 27 %, в Московской – 26 %[1391]. Не лучше обстояла ситуация с сельской полицией, нехватка которой в 23 губерниях варьировалась до 10 до 25 %. В Петрограде не хватало 842 городовых, в Москве – 954, а в целом по стране – 5062 вакансии оставались не занятыми[1392]. Механическое увеличение числа вакансий не решало проблемы их наполняемости. Вероятно, Протопопов понимал эту проблему, предложив открыть несколько школ для подготовки чинов полицейской стражи, однако и эта мера не была осуществлена.

Реально усилить полицию можно было не расширением штатов на бумаге, а исключительно реализацией полного комплекса мер, намеченного в предвоенный период. Кроме того, проект усиления полиции, санкционированный Протопоповым, при этом совершенно не учитывал необходимости усиления жандармерии. А между тем почти на 166 млн жителей Российской империи (без Привислинских губерний) в 1917 г. приходилось 14 667 жандармов – от генералов до нижних чинов включительно, то есть на каждого жандарма приходилось 11,3 тыс. жителей.

Последний минский губернатор князь В. А. Друцкий-Соколинский 5 декабря 1916 г. обсуждал вопрос реформирования полиции с директором департамента А. Т. Васильевым, который утверждал, что формат ее реализации был связан с желанием Протопопова выслужиться перед думскими политиками[1393]. Реализовать проект не успели не только из-за отсутствия времени, но и в силу запрошенного на реформу огромного бюджета – 90 млн руб.[1394] Нельзя сказать, чтобы у МВД совершенно не было кадрового резерва для решения вопроса обеспечения безопасности в столице. Некоторый ресурс имелся, однако он совершенно нерационально использовался. В 1915 г. параллельно с отступлением русской армии, производилась эвакуация подразделений общей полиции из занимаемых немцами губерний. В общей сложности было эвакуировано 4729 сотрудников полиции, из которых 453 классных чина, остальные – околоточные надзиратели и нижние чины. Однако этот образовавшийся кадровый ресурс был неравномерно распределен по 33 губерниям, дополнительно к тому 139 чинов полиции были направлены в занятые по праву войны области – Галицию и Турецкую Армению. Сохранились сводные данные о распределении эвакуированных чинов по губерниям.