Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

Генерал Курлов, осознавший огромную опасность для режима, исходящую из революционизации армии, с присущим ему рвением и энергией взялся за решение этого вопроса. 15 декабря 1910 г. он приказал проанализировать работу в направлении секретной агентуры в войсках и принять экстренные меры в продолжение циркуляра от 30 октября. Через 5 дней, 20 декабря, Зуев издал наиболее важный среди всех посвященных агентуре в армии циркуляров – срочный совершенно секретный № 127651. Он передавался лично в руки начальников ГЖУ и охранных отделений.

В циркуляре было сказано: «Наряду, однако, с проявлениями чисто революционного характера в воинской среде все чаще замечаются признаки оппозиционного настроения, вызываемые в большинстве случаев различными условиями службы. Придавая этому обстоятельству весьма серьезное значение, тем более что революционные организации не преминут, конечно, прежде всего, использовать в своих целях оппозиционно настроенные элементы в воинской среде, господин товарищ министра внутренних дел, командир Отдельного корпуса жандармов признал необходимым, чтобы со стороны местных жандармских учреждений были приняты самые энергичные меры к всестороннему освещению агентурным и иными путями вопроса о том, в какой мере развито недовольство в воинских частях и военно-учебных заведениях… Такие сведения, по мере их добывания в будущем, благоволите беззамедлительно сообщать департаменту и при этом всякий раз вполне откровенно высказывать Ваши соображения о причинах, вызывающих оппозиционное настроение в войсках, имея в виду, что таковые сообщения ни в коем случае не будут передаваться в распоряжение воинского начальства, а предназначаются исключительно лишь как материал для выработки общих мероприятий»[207].

Судя по тексту циркуляра, руководство политического сыска опасалось не только за нижних чинов, но и во многом за офицерский состав, не зная даже до какой верхней планки может доходить недовольство. Вот почему они гарантировали секретность сведений и отказались информировать о них высшее армейское начальство. Так как жандармы формально были военные, конфликт начальника ГЖУ с крупным военным руководителем в ранге начальника военного округа или командира армейского корпуса мог закончиться серьезными неприятностями по службе. Тем временем данные свидетельствовали о том, что только в сухопутной армии сеть военно-революционных организаций (в которых активно участвовал и офицерский состав) охватила 3-ю саперную бригаду, окружные управления и артиллерийские части, а также все воинские части 9-го, 10-го, 11-го, 12‐го и 21‐го армейских корпусов[208].

В отдельных гарнизонах и военных округах сформировались не только офицерские военно-революционные союзы, но был силен и оппозиционный элемент. В своем докладе Лерхе отмечает, что в 1910 г. оппозиционное движение перешло в стадию глухого скрытого недовольства среди офицеров, проявлявшегося в критике мероприятий начальства, частом высказывании левых суждений, чтении левой литературы[209]. Опасность оппозиционного элемента была очевидна: будут ли солдаты стрелять во время народных волнений, будут ли офицеры выводить свои части на подавление революционных выступлений? Не перейдут ли они на сторону открытой политической оппозиции режиму? Эти вопросы оставались открытыми.

В течение 1911 г. Зуев занимался практической организацией работы агентуры в армии. В мае он издал распоряжение о борьбе с клеветой на армию в революционной прессе, источником информации для которой служили революционные организации в частях. Антиправительственно настроенные лица присылали в оппозиционные и революционные издания клеветнические, лживые или попросту искаженные данные с целью дискредитации армии в глазах общества, с одной стороны, и чтобы подорвать среди читающей части военных доверие к руководству и самой армейской системе – с другой. В этой части своей работы департамент принял решение полностью информировать оклеветанных командиров частей и подразделений, а также верховное руководство армии и флота. Мера была одобрена военным и морским министрами В. А. Сухомлиновым и И. К. Григоровичем[210].