Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг.

С каждым месяцем волнения становились все более массовыми. В октябре – ноябре 1916 г. стрельба в воздух уже не останавливала толпу. Приходилось вызывать на подмогу местную жандармскую команду и подкрепление с соседних станций[503]. Осенью 1916 г. в связи с конфликтами между военными и жандармами по вопросу, кто кому должен помогать в подавлении выступлений, на некоторых железных дорогах стали принимать местные договоренности. Например, на Московско-Рижской железной дороге между начальником военно-дорожного отдела и местным ЖПУЖД было согласовано следующее: «В случае участившихся беспорядков жандармы должны немедленно передавать командирам станций роты резерва и энергично содействовать в соблюдении порядка»[504]. Однако жандармы за малочисленностью не могли контролировать ситуацию. 21 декабря на станции Унеча Полесских железных дорог новобранцы эшелона № 40538 разгромили и разграбили буфет и девять лавок. Более 500 новобранцев преследовали и избивали камнями и палками дежурных унтер-офицеров жандармерии. Подполковнику Виленского ЖПУЖД Д. И. Осипову, руководившему подавлением и имевшему в своем распоряжении всего одну запасную роту, пришлось обратиться за помощью к начальнику гарнизона, который выделил еще две роты[505]. К тому же жандармско-полицейские управления железных дорог были дополнительно перегружены работой, когда 16 июля 1915 г. решением первого департамента Министерства юстиции по согласованию с Сенатом судебным следователям было официально разрешено поручать жандармским чинам произведение дознаний и сбор справок[506].

Потери и кадровый голод

Боевые потери корпуса жандармов были невелики. К декабрю 1915 г. убитыми числились один офицер (ротмистр Варшавского ЖПУЖД В. Э. фон Гюббенет) и два унтер-офицера, ранеными и контуженными – три офицера того же управления (подполковник Ф. К. фон Мейер, ротмистр Н. Ф. Принцев и ротмистр Ф. П. Евецкий) и 15 унтер-офицеров, в плену находились четыре офицера и 64 унтер-офицера, включая Новогеоргиевскую крепостную команду в полном составе во главе с подполковником В. А. Скалоном[507]. На 1 декабря 22 нижних чина были награждены георгиевскими крестами 2, 3 и 4‐й степеней, а 148 – георгиевскими медалями[508]. Большинство офицеров были награждены орденами разных степеней.

31 марта 1915 г. по требованию начальника Штаба Верховного главнокомандующего Н. Н. Янушкевича командующий корпусом В. Ф. Джунковский издал приказ об отправлении нижних чинов жандармских дивизионов срока службы 1911 г. в распоряжение штаба главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта на усиление полевых жандармских эскадронов[509]. Эскадроны не подчинялись командиру корпуса, их офицеры не проходили жандармской подготовки на курсах при штабе ОКЖ и не входили в состав корпуса, являясь чисто военной полицией в подчинении военных властей. Таким образом, жандармерия и на этом направлении теряла значительное число своих сотрудников.

Нельзя сказать, чтобы руководство корпуса жандармов не принимало никаких мер. Скорее эти действия носили паллиативный характер и не решали проблему в корне. В первую очередь была предпринята попытка временно «закрепостить» нижние чины: дважды – в 1914 г. и 12 августа 1915 г. – командир корпуса накладывал запрет на увольнение нижних чинов на время войны, несмотря на то что они призывались лишь на годичную службу в корпус. Служба становилась сверхсрочной, и ее сроки ежегодно пролонгировались на год вплоть до 1917 г. Разрешалось увольнять только в дисциплинарном порядке (за неодобрительное поведение) и по болезни (исключительно после медицинского освидетельствования)[510].

9 ноября 1915 г. помощник начальника штаба ОКЖ Правиков направил рапорт в Главный штаб следующего содержания: «Доношу, что главное начальство Отдельного корпуса жандармов… разъяснило начальникам жандармских частей и управлений, что последствия ран и травматических повреждений, послуживших основанием к увольнению унтер-офицеров в отставку, не могут служить препятствием к определению их на сверхсрочную службу в корпус жандармов»[511]. Однако реальный результат данной меры был мизерным. За шесть месяцев, к маю 1916 г., на службу в корпус было зачислено всего лишь 27 раненых и увечных отставных унтер-офицеров, причем десять из них – в жандармско-полицейские подразделения Петроградской губернии[512].