Противостояние. Том II

— Боже мой, — закричала она, — это самолет, да, Ларри? Самолет?

— Нет. Земной спутник. Он будет вертеться там наверху, наверное, лет семьсот.

Они следили за ним, пока он не скрылся из виду за темным хребтом Скалистых гор.

— Ларри, — тихонько спросила она. — Почему Надин отрицает это? Ну, что видит сны?

Он едва заметно напрягся, и она пожалела, что спросила об этом. Но теперь, раз уж она начала эту тему, то не отступит… если только он не оборвет ее сразу.

— Она утверждает, что не видит никаких снов.

— Но она видит их — тут Марк был прав. И она разговаривает во сне. Однажды она говорила так громко, что разбудила меня.

Теперь он смотрел на нее в упор. Смотрел долго, а потом спросил:

— Что она говорила?

Люси задумалась, стараясь припомнить поточнее.

— Она вертелась в своем спальном мешке и все время повторяла: «Не надо, это так холодно, не надо, я не выдержу, если ты будешь делать это, это так холодно, так холодно». А потом она начала тянуть себя за волосы. Она тянула себя за волосы во сне. И стонала. У меня мурашки побежали по телу от этого.

— Люси, у людей бывают кошмары. И это не значит, что им снится что-то… ну, про него.

— Лучше не говорить про него после наступления темноты, верно?

— Да, лучше.

— Она ведет себя так, словно сходит с ума, Ларри. Ты понимаешь, о чем я?

— Да. — Он понимал. Несмотря на все утверждения Надин, будто она не видит снов, к тому времени как они добрались до Хемингфорд-Хоума, у нее появились коричневые круги под глазами. И дивная толстая коса заметно побелела. И стоило дотронуться до нее, как она вздрагивала. Она вся дергалась.

— Ты ее любишь, правда? — сказала Люси.

— О, Люси… — укоризненно произнес он.

— Нет, я просто хочу, чтобы ты знал… — Она яростно замотала головой при виде выражения его лица. — Я должна сказать это. Я вижу, как ты на нее смотришь… и как она смотрит на тебя иногда, когда ты занят чем-то другим и… и не замечаешь этого. Она любит тебя, Ларри. Но она боится.

— Боится? Боится чего?

Он вспомнил свою попытку заняться с ней любовью через три дня после неудачного посещения Стовингтона. За те три дня она стада как-то тише — временами еще бывала веселой, но явно совершала над собой усилия для этого. Джо спал. Ларри присел рядом с ней, и они немного поговорили, но не о нынешней ситуации, а о прежних вещах, вполне безопасных. Ларри попытался поцеловать ее. Она оттолкнула его, отвернув голову, но прежде он успел ощутить то, о чем сейчас сказала ему Люси. Он попробовал еще раз, одновременно и грубо, и нежно, — ведь он так сильно хотел ее. И на одно-единственное мгновение она поддалась, словно показывая, как это могло бы быть, если бы…

Потом она высвободилась и поднялась. Она стояла, бледная, опустив голову и скрестив на груди руки.

«Больше не делай этого, Ларри. Пожалуйста, не надо. Или мне придется забрать Джо и уйти».

«Почему? Почему, Надин? Почему надо придавать этому такое значение?»

Она не ответила. Просто стояла с опущенной головой и уже тогда обозначившимися коричневыми кругами под глазами.

«Я сказала бы тебе, если бы могла», — в конце концов ответила она и пошла прочь не оглядываясь.

— Когда-то, когда я училась в старших классах, у меня была подружка, которая вела себя почти так же, как она, — сказала Люси. — Ее звали Джолин. Джолин Мейджорз. Джолин не училась в средней школе. Она бросила ее, чтобы выйти замуж за своего дружка. Он служил во флоте. Когда они поженились, она была беременна, но потеряла ребенка. Ее мужа подолгу не бывало дома, а Джолин… ей нравились вечеринки, развлечения. Ей нравилось это, а ее муж был просто ревнивым буйволом. Он предупредил ее, что, если когда-нибудь узнает, что она наставляет ему рога за его спиной, переломает ей руки и изуродует физиономию. Можешь себе представить, что у нее была за жизнь? Твой муж приходит домой и говорит: «Слушай, любимая, я тут отправляюсь в плавание. Поцелуй меня на прощание, а потом мы чуток поваляемся на сене, но, кстати, если я вернусь и кто-то скажет мне, что ты тут вертела хвостом, я переломаю тебе руки и подпорчу личико».

— Да, не фонтан.