Противостояние «Утомленным солнцем»

Н. Михалков делает особый акцент на искупительном значении в жизни нашего народа и сталинского террора, и самой Великой Отечественной войны с ее страданиями и гибелью миллионов. За грехопадением 1917 года, за кошмаром братоубийственной войны, за расказачиванием и продотрядами неминуемо должно было наступить наказание и искупление. Измена Богу всегда приводит человека на путь страданий и сделок с совестью. В картине мы это можем наблюдать в полной мере.

Ведь в ней почти все герои являются отрицательными, хотя внешне они обаятельные, симпатичные, располагающие к себе. Но когда мы начинаем вглядываться в их образы, понимаем, что эти люди поражены страшным грехом, который в народе всегда звался «иудин грех», то есть предательство.

Возьмем главного, как может показаться, героя – комдива Котова. Это человек, который в 1917 году совершил тяжкий грех: предал историческую Россию, пошел служить ее губителям. Причем служил им не за страх, а за совесть: лично убивал священнослужителей, топил в баржах офицеров, травил газами тамбовских крестьян.

Никита Михалков в роли комдива Котова в фильме «Утомленные солнцем»

Изначально Котов – это собирательный образ красного карателя: Тухачевского, Лациса, Котовского. Он часть дьявольской системы, готовый выполнить любой ее приказ, отречься от всякого, на кого она укажет, даже от любимой жены Маруси, на которую он донес в застенках НКВД. Позже Котов будет ссылаться, что сделал это, потому что его пытали, но его вечный враг Митя верно замечает: «Были те, которые прошли через все и не подписывали».

Впрочем, насколько Котов действительно любил свою жену? Ведь он фактически «отбил» ее у Мити, представителя ненавистного ему сословия, которому, тем не менее, он тайно завидует и поэтому пытается мстить всеми имеющимися у него способами. Даже окружил себя родней жены, этими «вчерашними», которые полностью зависят от него, их гонителя. Перед ним, вчерашним плебеем, они вынуждены унижаться, лебезить, заискивать, чтобы иметь возможность даже не «по-человечески» жить, а просто существовать в физическом смысле.

То есть эти люди тоже предают самих себя, свою честь, своих предков, свою Россию, которую такие вот котовы залили кровью и погубили. Эти «дачники» отдают в жертву Котову даже свою дочь, уговаривая Марусю выйти за него замуж, только чтобы сохранить свой мирок, с прислугой и вкусными обедами. Единственное, что есть светлого в Котове, – это его любовь к его дочери Наде. Она бескорыстна и чиста, поэтому во всех сценах с Надей Котов трогателен и трагичен.

Ингеборга Дапкунайте в роли Маруси в фильме Никиты Михалкова «Утомленные солнцем»

Другой герой – Митя, белый офицер. Ради возможности жить спокойной жизнью в России согласившийся на сотрудничество с большевиками. Он отправляется по их заданию в Париж и губит своих вчерашних боевых соратников – белых генералов.

Пока Митя выполнял это задание, Котов женился на его невесте. Митя возненавидел Котова, обвиняя его в том, что он отнял у него все: жизнь, профессию, любовь, родину и веру, заставив переступить через честь и совесть.

Но на самом деле все это сделал он сам, Митя, своей изменой, прежде всего самому себе, пойдя на службу в НКВД. Пока Котов наслаждался местью повергнутому классу, Митя готовил месть самому Котову, выполнив задание системы и отправив комдива в ее застенки.

Митя тоже собирательный образ – генерала Скоблина, Слащева, Эфрона. Митя продался дьяволу, и тот крепко держит его в своих когтях. Бывший русский офицер, присягавший Белому Царю, отдает честь портрету красного царя, именно после совершения очередного кровавого дела, несовместимого с понятиями офицерской чести. Всплывающий портрет Сталина в красной окантовке над ржаным полем, – это новая лжехоругвь нового лжебога, которому служит теперь Митя. Этот «бог» теперь будет все время направлять Митину жизнь, и никуда от него не скрыться, не спрятаться, даже покончить с собой он Мите не дает.

Митя – пленник Сталина. Кадр из фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем-2»

Потрясающая сцена, когда Митя вынужден играть на Ближней даче Сталина старинный вальс. Наверняка его играли в детстве до революции Митины родители, и вот теперь безжалостная система вторгается даже в эти чистые светлые воспоминания и топчет их, и ничего поделать против этого Митя не может.

«Играйте, играйте», – говорит Сталин Мите всякий раз, когда он хочет прекратить музицировать. Это «играйте» звучит как невыносимая пытка.