Противотанкист

Настала очередь и нам взяться за карабины, и хоть огонь с трехсот метров, да ещё и из трёх стволов не столь эффективен, но не ждать же когда немцы подберутся вплотную. Какой-то эффект наша стрельба имела, может кого и подстрелили, а может и нет, но на перерасход патронов мы фрицев точно спровоцировали, да и не только патронов. Потому что по хутору зашлёпали мины, и если от пулемётных очередей был хоть какой-то эффект (стрелки в хате вынуждены были менять позиции, переползая от окна к окну) то вот мины, даже если и попадали в дом, то рвались на кровле, так как крыша была покрыта тёсом. Продвижение немцев мы, конечно, не остановили, а лишь замедлили, зато поменявший позицию дядя Фёдор, очень хорошо «поджарил» левый фланг наступающему на нас взводу. Точно видеть откуда стрелял Федя, я не мог (очень был занят, ловя в прицеле перебегающие фигурки и нажимая на спуск карабина), зато скороговорку работающего слева от меня пулемёта, расслышал отлично, а уж валящихся как снопы гансов, тем более углядел.

На этом наши успехи в обороне, можно сказать и закончились, фрицы нажаловались большим дядям с толстыми стволами, и высотку накрыло разрывами тяжёлых миномётов, но это по немецкой классификации, по-нашему же средних. Высоту сразу заволокло дымом разрывов и осыпало дождём осколков. По позиции Фёдора сосредоточили свой огонь несколько пулемётов и лёгких миномётов противника. Под прикрытием своих «самоваров», а также «газонокосилок», оставшаяся часть взвода рванула в атаку на наш хутор. Походу вот он, наш последний и решительный, так что поменяв карабин на «шмайсер», отстреливаю пару магазинов, и, хлопнув по плечу водилу, ору команду.

— Вперёд!

Наш трофей, работающий на холостом ходу, взревев мотором, срывается с места, и мы летим в самоубийственную контратаку прямо на центральный взвод фрицев. Практически не целясь, поливаю перед собой длинными очередями, каким-то чудом удерживаясь за борт. Что мной, что танкистом, овладел какой-то угар боя, а может и состояние боевого транса, когда уже похиг абсолютно на всё. Боль, страх, сомнения, отходят на второй план, а хочется только крушить, бить и убивать врага. В голове нет никаких мыслей и сомнений, а стучит только — «отомсти и убей». Водила слился с машиной, а я со своим автоматом. С каждой секундой мы пролетаем метров десять а может и больше, трясти начинает всё сильнее поэтому, положив «ствол» на пол, готовлю гранаты.

Увидев катящийся на них и плюющийся огнём взбесившийся бронетранспортёр, фрицы сначала приостановились, а потом ближние к нам побежали назад, а те что на флангах в разные стороны, как тараканы от тапка. Я же начинаю кидать гранаты на все три стороны по ходу движения, правда, теперь уже не высовываясь из-за борта. Колотушки с надетыми на них осколочными рубашками, летят далеко, так что кому-то должно перепасть на орехи. Такая идиллия длится не долго. Буквально через минуту, после очередного хорошего щелчка по передней броне, двигатель нашего БТРа начинает работать с перебоями, поэтому выглянув на несколько секунд через борт, оцениваю обстановку и, прокричав на ухо танкиста новую команду, собираю раскиданные магазины и засовываю их за голенища сапог. Машина по пологой дуге поворачивает влево и, проехав несколько десятков метров, останавливается с заглохшим мотором. Пока немцы не опомнились, кидаю назад свой самый убойный, противотанковый аргумент, а во все остальные стороны по лимонке и, прихватив рюкзак и автомат, следом за водилой десантируюсь через кормовую дверь.

За то время что мы мчались в нашу самоубийственную контратаку, мы успели проскочить в тыл наступающей роте, а повернув влево, немного не доехали до той ложбинки, из которой вынырнул в атаку третий взвод фрицев. Поэтому выскочив из бэтэра, держа в левой ранец, а автомат в правой руке, во все лопатки чешу туда, «мазута» чуть приотстав, бежит за мной. Поставив очередной мировой рекорд по бегу с препятствиями, добежав до промоины, с небольшого уступа прыгаю вниз, где нос к носу сталкиваюсь с миномётным расчётом противника. И если для меня встреча была абсолютно неожиданной, то вот фрицы нас поджидали и хотели взять в плен, потому что поднявшись с корточек, и наведя на меня оружие, заорали.

— Хенде хох, русиш швайн! — Удачно приземлившись на обе ноги и закричав — нихт шиссен, — я, бросив оружие и ранец на землю, неуклюже падаю головой вперёд и, сделав пару кувырков в сторону ближайшего правого немца, кубарем подкатываюсь к нему и, распрямив ноги, бью его в грудь, или куда там точно попали мои обутые в кирзачи копыта.

Я не знаю, что отвлекло гансов, то ли моё неуклюжее падение, то ли знакомая команда, но сразу стрелять они не стали, а потом было уже некому. Подбежавший танкист, срезал двоих оставшихся одной очередью своего автомата, а вот уроненому мной, я вогнал в грудак свой штык-нож.

— Гриша прикрой. — Показываю я своему напарнику на край промоины, а сам быстро провожу ревизию и контроль.