Противотанкисты

Наутро жизнь батареи вошла в свое русло. Орудия мы поставили на позиции довольно быстро, к встрече противника вполне подготовились, и вот, когда над лесом пролетел немецкий самолет, высматривая участок местности, я не выдержал и дал команду:

— По самолету — первому, один снаряд, огонь!..

Сначала мне показалось, что выстрел был неудачным — самолет продолжал свой полет, — но через несколько секунд за гитлеровской машиной потянулся дымный хвост; не дотянув до реки, она врезалась в землю и взорвалась. Однако радость наша вскоре омрачилась: меня вызвали к генералу Казакову. Разговор с ним не обещал ничего хорошего, так как командующий, оказывается, установил запрет на стрельбу в этом районе. И я действительно получил за сбитый самолет противника взыскание, хотя, признаться, в душе оставался доволен: ведь не стало еще одного фашиста!

Стрельбу по самолетам противника мы прекратили и до 1 октября только провожали взглядом летящие вражеские истребители да бомбардировщики. Но такой «мирной» жизни утром 2 октября пришел конец. С рассветом фашистская артиллерия открыла ураганный огонь по позициям наших войск, занявших оборонительные рубежи. Шум моторов гитлеровских тяжелых танков был слышен перед нами почти по всему фронту.

Наша батарея заняла позиции, подготовленные заблаговременно в районе высоты 220, и через полчаса началась артиллерийская дуэль. Фашисты, видимо, считали, что наши позиции подавлены. Но был не июнь, а октябрь, и мы кое-чему уже научились! Организованный огонь по вражеским танкам, вышедшим из укрытий, был открыт своевременно. Заговорила славная «катюша». В этот день фашистам не удалось продвинуться на нашем участке вдоль дороги Смоленск — Вязьма. Их танки не появились и позже, 3 октября, однако по нашим позициям немцы вели довольно интенсивный огонь. Никто еще тогда не знал, что это было начало больших событий и новых испытаний.

Противотанковое прикрытие

Не знали мы в то время, что в районе города Белый, где мы проходили совсем недавно, армада фашистских танков прорвала оборону наших войск на участке 19-й армии генерала Лукина и устремилась на Вязьму. Другая фашистская группировка, южнее нас, из района Спас-Деменска тоже двигалась в район Вязьмы, чтобы соединиться с северной группировкой и закрыть выход — окружить плотным кольцом советские части.

А под городом Ярцево фашисты молчали. Чувствовалось, что это было затишье перед грозой. Их танки могли выползти на бугор высоты 220 — это прямо перед нами — и в считанные минуты смять наши позиции, если только прозеваем момент их появления. Поэтому наводчики моей батареи сидели у орудий постоянно. Противотанковыми гранатами был обеспечен каждый номер расчета.

Только не пришлось нам применять это оружие. На рассвете 6 октября на батарею прибежал посыльный из роты охраны штаба 16-й армии: меня срочно вызывал генерал Казаков.

Бегу к блиндажам штаба. Кругом стоят легковые машины командования и бронетранспортер с боевым расчетом. Генерала Казакова нет. Он у командующего. Уже знакомый мне майор в землянке генерала, увидев меня, спрашивает:

— А где ваша батарея, старший лейтенант?

— На позициях, товарищ майор, — отвечаю.

— Генерал Казаков принял решение передислоцировать батарею в новый район, куда переходит управление штаба генерала Рокоссовского. Ваш комполка в курсе дела. Срочно подготовьте батарею к маршу. Одну машину с орудием поставьте в голову колонны, за бронетранспортером охраны, а остальные будут замыкать колонну.

За бронетранспортером охраны я поставил наиболее подготовленный расчет под командованием старшего лейтенанта Ефимова. У него был хороший опыт стрельбы при развертывании с ходу. Основная же часть батареи замыкала колонну, движущуюся к Вязьме по Минской магистрали.

И вот проехали мост через Днепр, в деревне Истомине короткая остановка. Здесь мы развернули рацию, и я вижу, как генерал Рокоссовский говорит в микрофон. В деревне много повозок тыловых частей. Все красноармейцы встревожены ночными событиями: севернее Издешково противник выбросил десант и в стычках с ним погибло много бойцов.

Появились повозки с беженцами. Рассказывают, якобы большое количество немецких танков движется на Вязьму от Холм-Жирковского и Сычевки — это два крупных населенных пункта, расположенных далеко от Минского шоссе.

Видимо, на фронте, подумал я, случилось что-то важное, раз мы перемещаемся к Москве, а войск по центральной магистрали не видно…

У землянки генерала Казакова я с трудом нашел штаб артиллерии. Пробегающий мимо меня командир бросил на ходу:

— О переезде ничего не знаю! Если поедем, то ваша батарея в колонне должна идти в таком же порядке, как шли с Ярцево.

— А маршрут движения?

— Маршрут будут «подсказывать» немцы!.. — услышал я в ответ.