Протокол для гувернантки

Родриго остановится не сразу, а только проехав еще несколько десятков метров, вы будете трястись вместе с ним. Он будет искать опору среди затвердевших комьев земли, с трудом маневрируя, но приближаясь к широким окнам клуба, тем самым, за которыми сидел Странд, окнам, которые заливали зал прямым светом, все-таки здесь очень интересный свет, говорил Странд. Вы различите в свете фар следы нашей жизни того времени: пол, устланный спальными мешками, бутылки пива и журнальные вырезки на стойке, а на этажерке в глубине зала нашу коллекцию пластиковых посеребренных кубков с именами самых быстрых из нас, а это Порден, Скай, Мезаль. Там же, в глубине, на большом столе будут стоять резальные машины и принтеры, а также остатки нашего запаса бумаги. Вы подумаете о том, что последние слова Льюи по-прежнему находятся где-то здесь, среди записей, сделанных Скаем на листочке, теперь валяющемся на полу, или в каком-то журнале, или нацарапанных на обороте бирдекеля.

Родриго не сразу выключит мотор, вы будете делать то же самое, что и все вокруг вас. Вы поднимете Елену и поставите ее на землю. Тени мотоциклов и детей вытянутся в беспорядке по бугристой земле. Елена будет послушно выполнять ваши краткие указания. Это та полянка с ежиками? – испуганно спросит она. Вы заметите, что она перестала говорить «поянка», и это вас опечалит. Да, это она. Вам захочется поправить ее кофту, провести рукой по ее волосам или погладить по щеке. Вы дадите ей полиэтиленовый пакет, приготовленный для нее согласно нашим инструкциям, – в нем будут лежать нож, веревка, бутылка воды и сэндвич. Вы скажете ей ждать вас здесь. Но до этого еще раз повторите сказку, эту историю маленькой девочки, которая проводит ночь в лесу, вы расскажете ей об оленях, ежах, филине, посмотрите вокруг и никого не увидите, ни оленей, ни ежей, ни филинов, а только плачущих детей и пролетающих над вашими головами ночных мотыльков с серебристыми крыльями. Вы доведете историю до конца, не обращая внимания на шум моторов, на Родриго, который замрет на мотоцикле и будет ждать, когда это будет сделано, как и все остальное, на Родриго, тоже работающего уже долгое время и имеющего столь же четкие инструкции, как ваши, так что он будет ждать, когда вы закончите рассказывать, когда Елена возьмет книгу Странда, отпустит вашу руку и смирится с тем, что вы уедете. Она сделает несколько торопливых шагов за вами, а потом резко остановится. И посреди треска моторов вы услышите шуршание ее полиэтиленового пакета.

74.

Когда вы выедете из леса, у вас появится чувство, будто вы покидаете место, которое никогда не должны были покидать. Вам послышится, что кричит Елена, но никто не будет кричать. Вы будете слишком далеко.

Вы встретите еще один или два мотоцикла, вам захочется повернуть назад, но никто не будет кричать и будет слишком поздно. Родриго затормозит, лишь проехав пятьдесят километров, – он повернет вправо, к металлическим очертаниям круглосуточной заправочной станции, увенчанной светящимися вывесками.

Вы почувствуете себя потерянно среди этого призрачного света. Подумаете о Елене, оставшейся в темноте, и, подняв голову, увидите луну. Но это вас не успокоит. Родриго остановится у колонки и очень высокий, нескладный тип зальет ему полный бак. Вы спросите, есть ли у него кофе. Он скажет вам, машина там, и махнет в сторону здания. Вы подумаете о Елене. Представите ее одну, без шума моторов, среди детей, оставленных глубокой ночью перед окнами клуба, и это будет нормально, эти механические мысли не должны вас волновать. Вы пойдете выпить кофе. Родриго присоединится к вам. Некоторое время вы будете вместе расхаживать перед холодильными витринами. Никого не будет. Родриго покажется вам усталым.

Вы вернетесь к мотоциклу, у которого по-прежнему будет ждать высокий парень. Он понимающе вам улыбнется. Огонь! Время фейерверков! Вы не поймете, что он имеет в виду, тогда он повторит: огонь, потом выпучит глаза, зажмет язык между зубами и вдруг, резко взмахнув руками, с детской заразительной радостью крикнет: бум, и сунет вам в бок канистру бензина.

Вы возьмете канистру с собой. Сядете на мотоцикл, и Родриго заведет мотор. Вам станет интересно, что сейчас произойдет с человеком, которого вы оставляете позади. Вот, пожалуйста: он решительно закроет станцию, подойдет к мусорному баку, достанет оттуда кусочек картона, вынет из кармана зажигалку, крутанет колесико и подождет, когда картон загорится. Если он улыбнулся, когда увидел вас, так это потому, что он вас узнал и знает, что если вы здесь, если Родриго здесь, если «Сузуки» здесь, значит, все идет полным ходом, все стало принимать осязаемые очертания и что правда была за Льюи, нужно всего лишь самоорганизоваться.