Протокол допроса. Смерть командарма

– Я, как только что-то узнаю, сообщу товарищ комиссар второго ранга. И есть еще одно.

– Что?

– Мне мешают работать.

– Как это понимать? – не понял Нольмана Максимов.

– За мной установили наблюдение.

– Какое еще наблюдение, Иван? Я не понимаю тебя.

– Местное отделение СМЕРШ приставило ко мне людей. Они меня водят.

– Как водят?

– А вот так. Кто конкретно, мои люди выяснить не смогли пока. Но водят меня люди из СМЕРШ. Установили постоянное наблюдение за нашей конспиративной квартирой в Луцке. А я просил тебя, Владимир Иванович, пусть эту квартиру не трогают.

– Её и не должны были трогать, Иван Артурович. СМЕРШ не должен вмешиваться работу второго управления.

– Но они вмешиваются. И этим мешают моей работе.

– Я разберусь. Иван Артурович. И перезвоню тебе уже сегодня. Жди моего звонка. Будь на связи. Ты меня понял?

– Так точно, товарищ комиссар госбезопасности…

***

Старший майор Нольман первым узнал, что генерал армии Вахрушев был ранен в бедро. Его смогли вывести из под огня и доставили в военный госпиталь 13-й армии, где командующему оказали медицинскую помощь.

Нольман сразу доложил Максимову и тот узнал новость первым. Ибо член военного совета 1-го Украинского фронта генерал-полковник Крайнюков доложил об инциденте Сталину по ВЧ только два часа спустя.

Сталин немного помолчал, а затем сказал Крайнюкову:

–В вашем распоряжении такая огромная масса войск. А вы беспечно выезжаете к фронту, не взяв даже надежной охраны. Так не годится, товарищ Крайнюков. Составьте письменное донесение о случившемся.

–Так точно, товарищ Сталин!

Верховный положил трубку. Крайнюков вытер пот со лба и ещё немного постоял. Затем он сам опустил трубку на рычаг. За письменное донесение он принялся сразу, не откладывая.

«29 февраля 1944 года, проездом из штаба 13-й армии вместе с товарищем Вахрушевым в составе четырех машин и с личной охраной в количестве 18 человек, в 18.50 при въезде на северную окраину деревни Милянин, что 18 км южнее Гоща, подверглись нападению бандитов численностью…»

Крайнюков не знал еще точной численности нападавших. Расследование еще предстояло провести и потому написал так:

«…подверглись нападению бандитов численностью 300-350 человек. При перестрелке товарищ Вахрушев был ранен. Все меры по вывозу раненного товарища Вахрушева из района нападения были приняты. Характер ранения: сквозное пулевое правого бедра с переломом кости. По предварительному заключению хирурга 13-й армии, ранение относится к категории тяжелых, требует лечения как минимум два месяца. К оказанию медицинской помощи привлечены лучшие силы. На 3.00 1.03.1944 года состояние товарища Вахрушева удовлетворительное. Товарищ Вахрушев находится в 506-м армейском госпитале в городе Ровно. Врачи настаивают в течение суток не трогать, а 2.03. 1944 обязательно эвакуировать самолетом «Дуглас» в Москву.

Член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал-полковник Крайнюков».

***

Нольман понимал то, чего не досказал ему Максимов. Задание по ликвидации выполнено не было. Вахрушев мог выжить. А нужно было, чтобы он умер. Но что мог Нольман сделать сейчас?

Телефонный звонок вывел его из раздумий.

– Нольман!

– Максимов на проводе!

– Слушаю вас, товарищ комиссар государственной безопасности.

– САМ уже знает об инциденте. В ярости. И расследование на месте проводить тебе, Иван Артурович.

– У меня нет полномочий.

– Уже есть.

– Но это дело СМЕРШа.

– Они будут делать свое дело, а ты свое. САМ уже дал приказ Абакумову39 перетрясти здесь все. А Меркулов40 приказал мне провести наше расследование. И я доверю его тебе. Ты меня понял?

– Так точно, товарищ комиссар госбезопасности 2-го ранга!

– И тебе присвоено звание, Иван Артурович. Теперь ты комиссар государственной безопасности 3-го ранга. На местное Луцкое начальство это произведет впечатление. Теперь сам разбирайся с теми, кто учинил за тобой слежку.

– Я вас понял, товарищ комиссар.

– И времени у тебя две недели!

– Так точно!

– Торопись, Иван Артурович. Основные вопросы: почему командующий попал в засаду? Кто выбирал маршрут движения? Не было ли это спланированной акцией немецкой разведки?

– Я все понял, Владимир Иванович. Сразу приступаю к делу!

– Желаю удачи, Иван Артурович.

Нольман понял, что хотел сказать ему Максимов. Его задача замести все следы акции, чтобы никто и подумать не мог о специальной операции по ликвидации. И это новое звание, на которое расщедрился Максимов, было не простым подарком. Иначе начальник второго управления никогда не поднял бы Нольмана выше старшего майора…

***

Луцк.

Управление контрразведки СМЕРШ.

2 марта, 1944 год.

Иван Артурович Нольман лично явился утром 2 марта в управление контрразведки СМЕРШ города Луцк.

Кравцов встретил его:

– Товарищ старший майор!

– Комиссар государственной безопасности 3-го ранга, – правил его Нольман.

– Извините, товарищ комиссар. Поздравляю.

– Пока не с чем, майор. Нельзя пока ни меня, ни вас поздравлять. Вы ведь знаете, зачем я здесь?

– Очевидно…, – начал Кравцов, но Нольман его перебил.