Протокол «Сигма»

Снова появилась Ильзе. В руке она держала небольшую книжечку в кожаном переплете; на корешке Бен разглядел тисненые золотые буквы: Гёльдерлин.

– Вижу, джентльмены, вы все еще продолжаете обсуждать ту же тему, – сказала она.

– Так что вы, конечно, понимаете, – почти спокойным голосом произнес Ленц, обращаясь к Бену, – почему нам приходится быть в некоторой степени настороже. У нас много врагов.

– Моему мужу часто угрожают, – добавила Ильзе. – Есть крайне правые фанатики, почему-то считающие его ренегатом, человеком, предавшим дело своего отца. – Она холодно улыбнулась и вышла в соседнюю комнату.

– Если говорить откровенно, эти фанатики волнуют меня меньше, чем корыстные псевдорационалисты, которые просто не могут понять, почему я не хочу оставить в покое спящую собаку. – Взгляд у Ленца был тревожным. – И которые могут подбить своих друзей на достаточно резкие действия для того, чтобы их золотые годы так и остались в глазах людей золотыми. Но я увлекся. У вас были какие-то вопросы, касающиеся послевоенного периода, вопросы, на которые я, по вашему мнению, мог бы найти ответы.

Юрген Ленц рассматривал фотографию, держа ее обеими руками. На его лице застыло напряженное выражение.

– Это мой отец, – сказал он. – Да, это он.

– Вы очень похожи на него, – заметил Бен.

– Настоящий наследник, да? – с ощутимым сожалением в голосе отозвался Ленц. Теперь он уже не был очаровательным приветливым хозяином. Он пристально вглядывался в снимок. – Помилуй бог, нет. Этого не может быть. – Он откинулся в кресле; его лицо сделалось белым, как бумага.

– Чего не может быть? – Бен был неумолим. – Расскажите мне, что вам известно.

– Это не подделка? – реакция Ленца оказалась точно такой же, какой была у историка Карла Меркандетти.

– Нет. – Бен глубоко вздохнул и твердо повторил: – Нет!

Гибель Питера, Лизл, и кто знает, скольких еще людей – бесспорная гарантия подлинности этой фотографии.

– Но ведь «Сигма» – это миф! Сказки старых бабушек! По крайней мере мы все убеждали себя в том, что дела обстояли именно так.

– Значит, вы знаете о ее существовании?

Ленц наклонился вперед.

– Вы должны помнить, что в той суматохе, которая творилась после войны, ходило много самых диких слухов. Один из них и был легендой о «Сигме», чрезвычайно засекреченной и совершенно неприступной организации. Поговаривали о том, что ведущие промышленные магнаты всего мира заключили между собой нечто вроде союза. – Он указал на два лица. – Что такие люди, как сэр Элфорд Киттредж и Вольфганг Зибинг, один всеми уважаемый, а другой всеми отвергнутый, организовали совместное дело. Что они тайно встретились и заключили секретный договор.

– И какова же была суть этого договора?

Ленц безнадежно покачал головой.

– Увы, но я этого не знаю, мистер Хартман; вы позволите называть вас Бен? Сожалею. Но я до сегодняшнего вечера никогда не принимал эту историю всерьез.

– И не знали об участии в этой организации вашего собственного отца?

Ленц снова медленно покачал головой.

– Вы знаете куда больше меня. Возможно, об этом что-то знает Якоб Зонненфельд.

Зонненфельд… Зонненфельд был самым известным из остававшихся в живых охотников за нацистами.

– Он согласится помочь мне?

– Как главный благотворитель его института, – ответил Ленц, – уверяю вас, что он постарается. – Ленц плеснул себе еще немного спиртного, видимо, чтобы взбодриться. – Но мы с вами все время танцуем вокруг одной проблемы, не так ли? Вы до сих пор не объяснили, каким образом оказались вовлеченным в эти дела.

– Вы знаете человека, стоящего рядом с вашим отцом?

– Нет, – ответил Ленц и, прищурившись, снова вгляделся в снимок. – Он немного похож… но это тоже невозможно.

– Возможно. Рядом с вашим отцом сфотографирован мой отец. – Голос Бена звучал совершенно бесстрастно.

– Но это же бессмыслица, – возразил Ленц. – Вашего отца знают все в моем мире. Он великий филантроп. Воплощение добра. И вдобавок ко всему – уцелевшая жертва холокоста. Да, этот человек имеет сходство с вами… даже очень похож на вас. Но повторяю: это бессмыслица.

Бен горько рассмеялся.

– Мне очень жаль. Но события и явления утратили для меня смысл в тот момент, когда мой старый приятель по колледжу попытался убить меня на Банхофштрассе.

Взгляд Ленца погрустнел.

– Расскажите, как к вам попала эта фотография.

Бен рассказал Ленцу о событиях последних нескольких дней, стараясь по мере сил сохранять бесстрастность.

– В таком случае вам тоже известно, что такое опасность, – торжественно произнес Ленц. – Существуют нити, невидимые нити, которые связывают эту фотографию со всеми этими смертями.

Бен почувствовал, что его охватывает отчаяние: он изо всех сил старался сложить всю информацию, в том числе и ту, которую дал ему Ленц, в единую картину, которая имела бы хоть какой-то смысл, но вместо того, чтобы проясниться, все становилось еще запутаннее, еще невероятнее.

Бен сначала уловил запах духов Ильзе и лишь потом услышал шаги.