Протокол «Сигма»

Водитель, который, похоже, был главным, распахнул дверь с той стороны, где сидела Анна, и махнул ей пистолетом. Она медленно вышла и подняла руки. Он немного отступил и свободной левой рукой захлопнул дверь, оставив Бена одного на заднем сиденье.

Пустынная проселочная дорога, оружие… ведь это же классическая бандитская казнь.

Второй фальшивый полицейский – хотя, возможно, они были и настоящими, какая разница? – подошел к стоявшей с поднятыми руками Анне и принялся обыскивать ее на предмет оружия, начав с подмышек. Его руки задержались на ее груди, затем он провел ладонями по ее бокам, просунул их между ног, где тоже слишком уж долго шарил пальцами, и прощупал ноги с внутренней стороны вплоть до лодыжек. Затем он отступил, похоже, решая, не представляет ли она опасности. После недолгого раздумья он взял свою тряпку – оказалось, что это мешок, – надел его Анне на голову и завязал вокруг шеи.

Водитель пролаял какой-то приказ, и Анна упала на колени, сложив руки за спиной.

Бен с ужасом следил за происходившим, ожидая, что же будет дальше.

– Нет! – пробормотал он.

Водитель выкрикнул другой приказ, и более молодой «полицейский» открыл автомобильную дверь, держа оружие направленным на Бена.

– Выходите медленно, – сказал он. Похоже, он свободно владел английским языком.

Не было ни единого шанса на то, что ему удастся убежать на оживленную дорогу или же схватить Анну и утащить ее в какое-нибудь безопасное место. Только не в том случае, когда ты стоишь перед двумя людьми, держащими оружие наготове. Он вышел из автомобиля, поднял руки над головой, и младший принялся обыскивать его. На сей раз он действовал куда грубее, чем когда шмонал Анну.

– No este enfierrado, – доложил «полицейский». Вероятно, это значило, что оружия не оказалось. И добавил непринужденным тоном, обращаясь к Бену: – Любое резкое движение, и мы вас убьем. Понятно?

«Да, мне понятно, – подумал Бен. – Они убьют нас обоих».

Ему на голову накинули воняющий конюшней мешок. Веревку на шее затянули слишком туго, так, что она душила его. Он абсолютно ничего не видел.

– Эй, полегче! – прохрипел он.

– Заткнись! – отозвался один из «полицейских». Судя по голосу, это был старший. – Или я убью тебя, и твой труп будет валяться здесь, пока его не разыщут недели через две, слышишь?

Он услышал шепот Анны:

– Надо пока что во всем с ними соглашаться. У нас нет никакого выбора.

Он почувствовал, как ему в затылок уперлось что-то твердое.

– Встать на колени! – приказал голос.

Бен послушно опустился на колени и, не дожидаясь приказа, сложил руки за спиной.

– Что вы хотите? – спросил он.

– Заткнись, сука! – рявкнул кто-то из «полицейских», и Бена ударили по голове чем-то твердым. Он застонал от боли. Похитители не желают говорить с ними.

Им предстояло умереть на какой-то заброшенной поляне, неподалеку от темной дороги, в глубине совершенно незнакомой ему страны. Бен подумал о том, как все это началось: на Банхофплатц в Цюрихе, когда он чудом остался жив, или все же с исчезновения Питера? Он вспомнил муки, которые испытал, оказавшись свидетелем убийства Питера в швейцарской сельской гостинице, но, вместо того чтобы деморализовать его, это воспоминание придало ему решимости. Если ему предстоит быть убитым здесь, то он по крайней мере может утешиться тем, что знает: он сделал все возможное, чтобы найти убийц брата, и если ему не удалось предать их в руки правосудия или выяснить, какова была их цель, то он все же сумел подобраться к ним вплотную. У него нет ни жены, ни ребенка, друзья через некоторое время позабудут о нем, но ведь для истории мира все наши жизни ничуть не длиннее, чем вспышки светлячков, порхающих в летней ночи, ну, а самого себя ему нисколько не жаль.

Еще он подумал о своем отце, исчезнувшем неведомо куда, и пожалел лишь о том, что ему так и не суждено узнать всю правду об этом человеке.

От этих мыслей его отвлек голос. Говорил старший:

– А теперь вы ответите на несколько вопросов. Что, черт возьми, вам нужно от Йозефа Штрассера?

Значит, они все же решили поговорить.

Эти жлобы защищали Штрассера.

Он немного подождал – не начнет ли первой Анна – и, не услышав ее голоса, заговорил сам:

– Я адвокат. Американский адвокат. Я занимаюсь наследственными делами – в смысле, пытаюсь получить и передать завещанные ему деньги.

Его с силой ударили по голове сбоку.

– Мне нужна правда, а не твои г…ные выдумки!

– Я говорю правду. – Бен еле-еле ворочал языком. – Эта женщина здесь совершенно ни при чем – это просто моя подружка. Она никаким боком не причастна ко всем этим делам. Я взял ее с собой, она никогда не была в Буэнос-Айре…

– Заткнись! – в очередной раз взревел кто-то из «полицейских». Носок ботинка врезался Бену в поясницу как раз напротив правой почки, и он грохнулся, ткнувшись лицом в землю сквозь грубую мешковину. Боль была настолько сильной и резкой, что он не смог даже застонать. А затем его так же жестоко ударили ногой в лицо, он ощутил вкус и запах крови и почувствовал, что вот-вот потеряет сознание.