Протокол 'Сигма'

Анна и Бен, одетые в небрежном стиле американских туристов, окунулись в своеобразную обстановку района; они обоняли запах жарившегося на лотках фалафеля, слушали дерганые ритмы североафриканской поп-музыки, звучавшей из раскрытых окон, и крики уличных торговцев, сбывавших носки без пальцев и истрепанные экземпляры "Пари матч". На улицах толпились люди с кожей самого разнообразного цвета, говорившие со всевозможными акцентами. Попадались молодые художники с проколотыми в самых разных местах телами - они, несомненно, считали себя законными преемниками Марселя Дюшама [Дюшам, Марсель (1887-1968) - французский и американский (с 1915 г.) художник.]. Мельтешили иммигранты из Магриба, надеющиеся заработать, чтобы послать немного денег своим родственникам в Тунис или Алжир. Из какого-то закоулка донесся густой и резкий запах гашиша.

- Трудно представить себе, чтобы босс всемирно известной корпорации решил доживать свои годы в таком окружении, - заметила Анна. - Неужели на Лазурном берегу уже негде построить виллу?

- На самом деле это почти идеальное место, - задумчиво ответил Бен. Если вы всерьез решили исчезнуть, то ничего лучшего просто не найти. Никто никого не знает, никто не хочет никого замечать. Если по каким-то причинам вы решили остаться в городе, это самое суматошное место, какое вы только сможете найти, где нет, пожалуй, никого, кроме чужаков, свежеприбывших иммигрантов, художников и различного рода чудаков. - Бен знал этот город гораздо лучше, чем Анна, и это в значительной степени вернуло ему уверенность в себе.

Анна кивнула.

- Многолюдность как гарантия безопасности.

- Плюс к тому, у вас сохраняется возможность в любой момент выехать отсюда в любом направлении - лабиринт улиц, метро, на котором можно уехать как в город, так и из города, и Периферик. Очень хорошее положение для человека, которому могут потребоваться запасные выходы.

Анна улыбнулась.

- Вы способный ученик. Вы уверены, что не хотите пойти на государственную службу дознавателем? Мы можем предложить вам жалованье в пятьдесят пять тысяч долларов и закрепленное место на автостоянке.

- Заманчиво, - ответил Бен.

Они прошли мимо "Ла Флеш д'ор", ресторанчика с красной крышей под черепицу, выстроенного прямо на оставшихся с невесть каких пор проржавевших рельсах. Оттуда Бен устремился дальше, к маленькому марокканскому кафе, от которого исходил манящий аромат жареной баранины.

- Не могу поручиться за качество, - сказал он. - Но на вид эта еда представляется многообещающей.

Через стекло витрины они видели каменный треугольник, который и был домом номер 1554 по рю де Виньоль. Семиэтажное здание представляло собой отдельный остров, окруженный с трех сторон узкими улицами. Его фасад был покрыт темными пятнами от автомобильной копоти и пестрыми - от птичьего помета. Прищурившись, Анна разглядела жалкие остатки декоративных горгулий: лепнина настолько выветрилась, что казалось, будто фигурки расплавились на солнце. Мраморные карнизы, декоративный фриз и парапеты казались воплощением безумных фантазий строителя давно минувшей эры, когда кое-кто еще мечтал привлечь в этот район "чистую" публику. Здание, которое вряд ли кто-нибудь осмелился бы назвать хоть чем-нибудь примечательным, источало дух неухоженности и пренебрежения.

- Согласно моему источнику, Пейо, его здесь называют "L'Ermite", отшельник. Он занимает весь верхний этаж. Время от времени оттуда доносятся какие-нибудь звуки, и по ним соседи узнают, что он еще жив. По шуму и продуктам, которые ему приносят - бакалею и тому подобное. Но даже мальчики-рассыльные никогда его не видели. Они грузят продукты в кухонный лифт, а потом кабина возвращается, и они забирают из нее свои франки. Мало кто вообще дает себе труд помнить о нем, а те немногие, кто что-то помнит, считают его обычным чудаком. Не забывайте, что чудаков здесь хватает выше головы. - Бен жадно впился зубами в кусок баранины.

- Значит, он живет затворником?

- Совершенным. Избегает не только разносчиков из магазинов - его вообще никто никогда не видел. Пейо говорил с женщиной, живущей на первом этаже. Она, да и вообще все жильцы дома, считают, что это пожилой, полусумасшедший и болезненно застенчивый рантье. Клинический случай агорафобии. Они и понятия не имеют, что весь этот дом принадлежит ему.

- И вы думаете, что мы явимся без приглашения и даже предупреждения к этому, возможно, спятившему, возможно, охваченному паранойей, возможно, непрерывно думающему об угрожающей ему опасности, и уж наверняка нервному и испуганному типу, а он угостит нас диетическим кофе без кофеина и расскажет нам все, что мы захотим узнать?

- Нет-нет, я этого вообще не говорил, - Бен ободряюще улыбнулся ей. Это может быть не диетический кофе, а что-то другое.

- Вы питаете безграничную веру в свое обаяние и, похоже, имеете на это право, - Анна с сомнением посмотрела на свой кускус [восточное блюдо из тушеного мяса или овощей, смешанного с особым образом приготовленным мучным гарниром]. - Он, хотя бы, говорит по-английски?