Протокол "Второй шанс" (СИ)

Собранные в кулак последние остатки воли.

“Атия, не тупи! Я живой, Атия!”

Он шел вперед. Странное наваждение рассеивалось вместе с предрассветными сумерками. На небосклоне разгоралась алая заря – и он прибавил ходу, словно пытаясь догнать уходящую ночь.

Времени, - утекающего сквозь пальцы песка, - с каждым мгновением оставалось все меньше и меньше.

“Что. Это. Было.”

Крик все еще стоял в ушах – и голос кричавшего был ему хорошо знаком.

“Это?” – Октавий вытирал окровавленные ладони какой-то тряпкой, - “Это Кальвин. Гней Домиций Кальвин. Ну знаешь, один из тех мудаков, которых ты предпочел мне при назначении начальников конницы.”

“Что ты с ним сделал, ублюдок?!”

“Убрал с дороги.”

Он потряс головой, и морок окончательно рассеялся.

Он шел по городу. Заколоченные окна заброшенных, оставленных на произвол судьбы и медленно разрушающихся под палящим солнцем, зданий слепо смотрели на него. Инсулы. Пустующие виллы. Навсегда заколоченные много лет назад храмы. Вдалеке что-то горело – он видел поднимающийся над крышами густой черный дым.

Озарение ярко вспыхнуло где-то в глубинах сознания. Умирающий мир предстал перед ним в совершенно ином свете. На доли секунды все стало ему кристально ясно.

А затем свет резко померк и все вернулось на круги своя. Он снова не помнил, кто он. Не понимал, что происходит. Но теперь он буквально кожей ощущал, что ему нужно торопиться. Куда и почему – оставалось для него загадкой. Но он чувствовал, что это не важно. Что когда придет время – он все поймет. Это вселяло надежду.

Такое давно забытое чувство.

Навстречу ему бежали люди. Мужчины, женщины, дети. Бежали сквозь него, даже не замечая его присутствия. Рты их раззевались в беззвучном крике. За ними попятам гнались заросшие, косматые всадники в непонятной, незнакомой, чуждой броне. От каждого удара их длинных копий кто-то из бегущих падал на грязную, залитую кровью, дорогу, присоединяясь к горе трупов на обочине.

Взмах копья - и смутно знакомый мужчина с копной темных волос на голове упал на мостовую. Он сорвался с места, сам не понимая почему. Косматый всадник пронесся сквозь него, не нанося ни малейшего ущерба. Подбежав к упавшему, он трясущимися руками перевернул того на спину.

- Ты! - глаза на смутно знакомом лице светились ненавистью и презрением, - Это все из-за тебя!

Он отвел глаза, не в силах выдержать этого взгляда.

- Марк Эмилий, я.… - голос сошел на нет. Сорвавшееся с губ имя звучало знакомо, но он никак не мог вспомнить, откуда оно ему известно. Кто этот мужчина перед ним. И откуда взялось это острое чувство вины.

“Лепид?” – в холодном голосе мелькнули нотки веселья.

“Лепид. Что ты с ним сделал, ублюдок?”

“Ничего такого. Просто подробно объяснил ему, почему вам всем, ему, тебе, Антонию и остальным, надо уйти. Он все понял.”

Рука смутно знакомого человека ухватила его за тогу и с силой потянула на себя.

“Это уже насилие!” – одним движением он вырвал ткань из рук Каски.

“Что же ты медлишь?!” – закричал тот, обернувшись назад и обращаясь к своему брату.

- Смотри. Смотри, твою мать! - палец с сенаторским перстнем указывал куда-то ему за спину.

Одно короткое движение – и направленный в лицо нож остановился. Ладонь прострелило резкой болью – и потекла кровь. Лихорадочный взгляд метался от одного искаженного злостью и решимостью лица к другому. Он был окружен.

Короткая пауза – и удары посыпались со всех сторон.

Раздавшийся сзади громкий крик вырвал его из транса мгновенно. Резким движением, он обернулся и, подскочив на ноги, машинально встал в боевую стойку. Старые рефлексы никогда его не подводили – но не всегда их было достаточно.

Он больше не был на заброшенной, заваленной трупами улице. Теперь он находился в забитом людьми атрии чужого дома. Они веселились, но он точно видел по их глазам, что это - не более, чем маска. Маска, надетая только для того, чтобы не вызвать гнев одного-единственного человека. Человека, которого сейчас даже не было среди них.

Крик, - женский крик, - становился все громче.