Протокол

Женщина что-то добавила, но отступивший назад Адам не услышал; полумрак, красный свет, конвульсивное дерганье рук и ног, два смежных зала, наполненных урчаньем моторов. Это было как воткнуться в стальной панцирь, в мотоциклетную головку цилиндра, и застрять в четырех металлических стенках, и барахтаться в густом насилии, взрывах, языках пламени, искрах, топливе, взрывах, запахе газа, густого масла, в чем-то красном и в чем-то черном, вспышках света, взрывах, в тяжелом могучем дыхании, которое раздирает и плющит о четыре металлические стенки, обрезки металла, щелканье, вперед-назад, вперед-назад, вперед-назад: жара.

«Нет, я бы хотел…» — снова крикнул Адам.

И добавил, повысив голос:

«Соня Амадуни!»

«…Соня Амадуни!»

Женщина что-то ответила, Адам снова не услышал, она пожала плечами и изобразила лицом «не знаю».

Дождь почти перестал, лишь изредка на промокший город падали с неба редкие капли. Адам всю ночь бродил по улицам. С половины десятого вечера до пяти утра. Как огромное, обращающее все вокруг в кучу пепла, обжигающее солнце.

Адам шагал и думал:

(Я ошибся игрой. Пытался все сделать с наскока, с разбега. Я ошибся. Дурак. Вот что я намеревался сделать: хотел идти по следу этой девушки, Мишель. Как шел за собакой. Хотел, чтобы было как в игре в прятки: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, успела: тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, готова? девятнадцать, двадцать, двадцать один, двадцать два, двадцать три, двадцать четыре, я досчитаю до тридцати, двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, двадцать восемь, двадцать девять, двадцать девять с половиной, двадцать девять и три четверти, и, и, 30! а потом искать по всему городу. В углах и закоулках, за дверьми и в подворотнях, в ночных клубах, на пляжах, в барах, в кино, в церкви, в парках и садах. Я хотел искать тебя, пока не найду танцующей танго со студентом-фармацевтом или сидящей в шезлонге у моря. Ты бы, конечно, оставляла метки, чтобы я мог тебя отыскать; такие у нас были бы правила. Одно-два имени, Амадуни Соня-Надин, Жермена, оброненный на землю платок со следами розово-оранжевой помады, шпилька на песке пустынной аллеи. Разговор между двумя парнями в ресторане самообслуживания. Тайный знак под ярко-голубой пластиковой скатертью на столике ночной кондитерской. Или инициалы, выдавленные ногтем на молескиновом сиденье троллейбуса № 9: М.Д.; и я бы шел от знака к знаку, а потом вдруг воскликнул бы: «Горячо!»

И вот, в шесть двадцать пять утра, совсем выбившись из сил, я бы наконец нашел тебя — в мужском плаще, с поджатыми губами, влажными от росы волосами, в измявшемся шерстяном платье и с опухшими от ночного бдения глазами. Сидящей в полном одиночестве на набережной, в шезлонге, лицом к серому рассвету.)

Но никто никого не ждет; в мире, само собой, есть вещи посерьезней. Мир перенаселен, умирает от голода и готов взорваться в любую минуту. Следовало поискать в этой реальности, порыться в мельчайших деталях; жизнь мужчины и женщины значения не имеет.

Что еще серьезней, так это «тотальный» мир. Два миллиарда мужчин и женщин сговариваются, чтобы сообща производить всякие вещи, строить города, изготавливать бомбы, покорять пространство.

«Космический корабль „Либерте II“ семь раз облетел вокруг Земли», — пишут газеты. «В Неваде взорвана 100-мегатонная водородная бомба».

Выглядело это так, словно повсюду день и ночь сияло огромное солнце. Солнце в форме груши, измеряемое по шкале Бофорта[20], с множественными восходами. Вокруг планеты плелась запутанная сеть. Ее методично делили на участки, продолжая линии хх', уу', zz'. И контролировали каждый квадрат.

Общество структурировалось на специализированные группы: армия, чиновники, врачи, мясники, бакалейщики, рабочие-металлурги, инженеры-электронщики, капитаны дальнего плавания, сборщики налогов.

Строились 22-этажные дома с телевизионными антеннами на крышах. Проводили под землей канализацию, тянули электрические кабели, рыли метро. Поднимали на дыбы хаос былых времен, забивая столбы и строя плотины. Раскапывали. Закапывали. Сжигали или взрывали. Ламповые механизмы тихо мерцали и гудели, покрывая все участки небесного свода магнитными полями. Самолеты взлетали с земли с треском разрываемой бумаги. Ракеты пронзали желтые облака, улетая в неизведанную даль, к центру Вселенной. А потом исчезали, обернувшись черными лучами.

Все тянулось к новой заре, к началу дня, сотканному из тысяч слившихся воедино устремлений. А на вершине, надо всем этим, находилась жаждущая насилия и завоеваний толпа мужчин и женщин. Они группировались в стратегических точках мира; они составляли карты, именовали земли, писали романы, составляли атласы; вот названия мест, которые они населяли:

Экклефехан Шотландия 55.3.N.3.14.W

Экклз Англия 53.28.N.2.21.W.

Эклсхолл Англия 53.28.N.2.21.W.

Эчмиадзин Армения 40.20.N.44.35.Е.

Эхтернах Люксембург 49.48.N.6.25.E.

Эчука Виктория 36.7.S.144.48.Е.

Эсиха Испания 37.32.N.5.9.W.

Эквадор, респ. Южная Америка 2.0.S.78.0.W.