Протокол

Твой отец решительно не хотел писать тебе до востребования, как ты просил в записке. Мы долго спорили, и я, как видишь, пошла против его воли и решила потрафить твоему капризу.

Интуитивно я ощущаю, что поступаю опрометчиво, потому что не знаю, что сказать. Мне бы хотелось поговорить с тобой в спокойной обстановке, узнать причины твоего поступка, понять, в чем ты можешь нуждаться. Письма, да еще написанные украдкой, не лучший способ объясниться, но я уступаю твоему настоянию. Попытаюсь выдержать дружеский тон, чтобы ты осознал всю абсурдность своего поведения, вселившую в наши души мучительную тревогу. Какими бы ни были твои намерения и чем бы ты ни занимался, ответь, как только получишь это письмо. Расскажи, почему ушел, не сказав нам ни слова, где сейчас живешь и можем ли мы хоть что-нибудь для тебя сделать. Только так ты успокоишь и утешишь нас. Сделай это для меня, Адам, больше я ни о чем не прошу.

Я положила в конверт записку, которую ты оставил нам уходя. Перечти и поймешь, как мало она нас успокоила. Мы не были готовы. Ты ни разу ни словом не обмолвился о желании попутешествовать или взять отпуск. Нам казалось, что ты устал и захочешь отдохнуть вместе с нами за городом, в доме твоей тети. Знаю, мы об этом почти не говорили, но ты выглядел утомленным, и я не хотела тебя раздражать, памятуя, как сильно ты не любишь планировать что бы то ни было. Отпуск наш, как ты, вероятно, догадываешься, отменился.

Неделей раньше Филипп сообщил, что готов приехать к тете Луизе, как только позволит обстановка на работе, и провести август в кругу семьи. Твоему отцу удалось договориться об отпуске, и я, естественно, полагала, что ты тоже согласен. Я надеялась, что все будет, как прежде: вы с Филиппом выросли, но нам хватило бы и одного вечера, чтобы я забыла о том, сколько кому лет. И тут ты взял и разрушил все наши планы. Твой отец очень разозлился. Почему ты не поговорил с нами, Адам, почему не открылся хотя бы мне, своей матери, не попытался объяснить? Если тебе, по той или иной причине, непременно нужно было уехать и отсутствовать какое-то время, мы бы поняли, можешь быть уверен. И не стали бы противиться ___

А ну-ка, припомни, как пятнадцать или шестнадцать лет назад ты решил уйти из дома и я не возражала, хотя тебе было четырнадцать, а не двадцать девять, как сегодня. Я чувствовала, что тебе просто необходимо сбежать, хоть недолго побыть вдали от нас. Ссора у вас с отцом вышла, конечно, глупейшая, но я угадала, что дело не в разбитой синей вазе. Твой отец человек вспыльчивый, и тебе это известно — Его тоже мало волновала судьба этой синей вазы; но он решил, что ты хочешь посмеяться над ним, бросить ему вызов, вот и ударил. Он был не прав и извинился перед тобой — но вспомни, как поступила я. Догнала тебя на лестнице и попросила все взвесить — объяснила, что ты слишком молод и не готов к самостоятельной жизни, сказала, что будет правильней остыть и еще немного подождать. Неделю или две, а потом — если все-таки решишь уйти — поискать работу, например, пойти в подмастерья. Так ты сможешь жить один и сам себя обеспечивать, если таково твое твердое намерение. Ты хорошенько подумал и все понял. Немного поплакал от стыда и обиды, чувствуя, что проиграл сражение. Но я была счастлива, ведь ничего другого тебе не оставалось.

Вот я и не понимаю, милый Адам, почему на сей раз ты поступил иначе?

Почему не поговорил со мной? Я бы дала тебе совет — как тогда, в истории с вазой, попыталась бы помочь. Ты не представляешь, как расстроила меня твоя короткая сухая записка. Ты поставил меня перед фактом, не позволил поддержать тебя. Твой отец был в ярости — но не я. Мать не может вычеркнуть из памяти столько лет доверия и любви, мой мальчик. Мне очень жаль, что ты не подумал об этом, прежде чем уйти, — я ведь уверена, что ты не подумал, — но, надеюсь, все осталось в прошлом. Возвращайся домой, как только получишь мое письмо, и мы ни в чем не станем тебя упрекать — не попросим объяснений, — все будет забыто. Ты вырос, ты давно совершеннолетний и волен собой распоряжаться — мы об этом поговорим, если у тебя возникнет желание. Если не хочешь возвращаться сейчас, напиши нам длинное письмо, мне и отцу — Но умоляю, Адам, не обижай нас короткой, наспех нацарапанной за столиком кафе запиской. Не оставляй нас во власти родительской тревоги и разочарования. Напиши нам теплое письмо, Адам, докажи, что мы все еще твои родители, а не чужие люди, которых ты ненавидишь, — Расскажи, что намерен делать, где хочешь работать, как справляешься с делами, куда думаешь поехать, — Я читала в газетах, что в Экваториальной Африке и в Алжире требуются школьные учителя; платят немного, но это может стать хорошим началом, стартом для дальнейшей карьеры.