Протоколы сионских мудрецов

Пред нами постепенно разматываются все нити клубка, завязанного интригою «Сионских Протоколов». Нам известны источники плагиата, нам известны авторы подлога, нам известны их мотивы и цели. Чтоб цепь была вполне замкнута, не хватает еще только одного звена: каким образом текст подлога-плагиата, выйдя из рук охранников, попал в руки Нилуса?

Вопрос этот был вполне выяснен А. М. дю Шайла, лично знавшим Сергея Нилуса и беседовавшим с ним о «Сионских Протоколах».

А. М. дю Шайла, французского происхождения, — отставной подъесаул Войска Донского, прожил весь 1909 г. в Оптиной Пустыне, куда он отправился с целью изучения внутреннего быта русской церкви. Поселился он, движимый религиозным искательством, в конце января 1909 г., вблизи Оптиной Пустыни, по совету петербургского митрополита Антония. Здесь, в покоях настоятеля А. М. дю Шайла и познакомился с С. А. Нилусом.

Воспоминания свои об общении с Нилусом дю Шайла поместил впоследствии в «Последних Новостях» и в «Еврейской Трибуне» [83].

Вот существенные места его рассказа:

«На третий или четвертый день нашего знакомства, во время обычного спора о взаимоотношениях между христианством и культурой, С. А. Нилус спросил, известно ли мне об изданных им „Протоколах сионских мудрецов“.

«Получив отрицательный ответ, С. А. Нилус подошел к библиотеке, взял свою книгу и стал переводить мне на французский язык наиболее яркие места из „Протоколов“ и толкование к ним. Он полагал, что я буду ошеломлен откровением, и был не мало смущен, когда я ему заявил, что тут ничего нового, и что, по-видимому, данный документ является родственным памфлету Эдуарда Дрюмона и обширной мистификации Лео Таксиля, несколько лет тому назад одурачившему весь католический мир, включая его главу, папу Льва XIII.»

«С. А. заволновался и возразил, что я так сужу, потому что мое знакомство с „Протоколами“ носит поверхностный и отрывочный характер, а кроме того устный перевод понижает впечатление. Необходимо цельное впечатление; а впрочем, для меня легко будет познакомиться с „Протоколами“, так как подлинник составлен на французском языке. С. А. Нилус рукописи „Протоколов“ у себя не хранил, боясь возможности похищения со стороны жидов».

Дю Шайла рассказывает затем, как Нилус показал ему рукопись.

«На первой странице замечалось большое пятно бледно-фиолетовое или голубое. Бумага была плотного качества и желтоватой окраски. Текст был написан по-французски разными почерками, как будто даже разными чернилами».

— «Вот, — сказал Нилус, — во время заседаний этого кагала, секретарствовали, по-видимому, в разное время разные лица, оттого и разные почерки».

А. М. дю Шайла продолжает: