Протопоп Аввакум и начало Раскола

Ростов был близ Москвы, и Иона, его митрополит, был одним из первых иерархов, принявших искренне реформы Никона. Вот почему мы наблюдаем там первые народные возмущения, вызванные новшествами. Эти возмущения совершенно основательно беспокоили власти, ибо они, по мере того как епископы стали бы обнародовать пресловутые новшества, могли не сегодня-завтра повториться везде, от одного конца Руси до другого. Уже в 1656 году в провинции у мирян были памятки для защиты старой веры, отвергающие новые книги. Они ходили по рукам среди народа, чтобы служить опорой для малоопытных защитников старой веры. Сила был одним из таких защитников. Он уже говорил, что надо избегать церквей, где служба ведется по новым книгам, надо отказываться от просфор с изображением латинского креста, не принимать от никоновских священников ни таинств, ни благословения, не надо также прикладываться к их кресту, ни признавать их водосвятия. Официальная церковь – это уже не церковь; ее учение от дьявола, а не от Святого Духа. Патриарх, доведший ее до теперешнего состояния, – предтеча антихриста. Епископы, которые ему повинуются страха ради и из любви к роскоши, – мучители, а не пастыри. Если царь, уже соблазнившийся этой верой, потребует повиновения – лучше принять муки. Впрочем последние времена уже близки. Все признаки того, что будет в дальнейшем названо «расколом», были уже налицо.

Сила и его товарищи, может быть, вовсе не были такими простаками, за которых они себя выдавали: очень вероятно, что они были наставлены Нероновым. Он короткое время был в монастыре в Кандалакше, спасся он оттуда бегством в лодке 10 августа 1655 года, сопровождаемый тремя своими духовными сыновьями – Алексеем, Силой и Василием. В Соловках он был принят архимандритом Илией, оттуда Неронов вернулся в Москву, где Стефан Вонифатьев скрыл его от розысков. Его трое товарищей, арестованные в Холмогорах, были по просьбе Стефана, рассказавшего все царю, освобождены. Вполне правдоподобно, что Сила и Алексей прибыли в Ростов и там снова были арестованы в январе 1657 года. Памятка Силы, о которой он говорил, что она у него «уже давно», была, видимо, от Неронова, который как раз из Кандалакши послал еще другие письмена Тихону, архимандриту монастыря св. Даниила Переславского.

Что же касается самого Неронова, то он в день Рождества 1655 г. по совету Стефана принял в Даниловом монастыре монашеский постриг с именем Григория; затем он вернулся в Москву к царскому духовнику, а после этого удалился в Игнатьеву пустынь на Ломе в своих родных местах[1044]. Никон, со времени его исчезновения из Кандалакши, разыскивал его повсюду; Неронов же скрывался, одевался в иное платье, менял место, был неуловим. Можно себе представить, сколько он приобрел повсюду сторонников старой веры, стоявших против новшеств. У Никона было одно оружие – отлучение от церкви. Это оружие было использовано: отлучение было произнесено во время обедни, совершаемой обоими патриархами, Антиохийским и Московским, в Успенском соборе. Архидиакон, после того как зачитал приговор, воскликнул: «Анафема ему!»[1045] Лица, совершавшие богослужение, пропели хором: «Анафема ему!», а певчие, затем иподиакон и все присутствующие повторили: «Анафема!» По монастырям были разосланы грамоты: арестовать монаха Данилова монастыря Феофана, а также и монаха, который в миру был протопопом Иоанном Нероновым[1046]. Дворянин Козлов с отрядом стрельцов был послан в Вологду, чтобы захватить беглецов. Он узнал об их присутствии тут. Они находились вместе с дьячком этого района и с татарином Андреем, преданным служителем Неронова; узнал он об этом от священника в Телепшине, служившего в вотчине Лукьяна Унковского, находившейся в 10 верстах от Игнатьевой пустыни: крестьяне способствовали их бегству[1047]. «Для тебя, Христов мученик, мы готовы все перестрадать, вплоть до самой смерти», – говорили они. Никоновские стрельцы повсюду, где они проходили, грабили и арестовывали; большое количество священников, монахов и мирян были закованы в цепи и увезены в Москву, где и умерли в тюрьме от пыток и изнурения. Какое замечательное подтверждение проповеди Неронова: воистину ложные пастыри, преследование христиан, близкий приход антихриста! Все это происходило около августа и сентября 1656 г.