Процент счастья

– Неужели Аня пыталась флиртовать с тобой? – Либби бросила на Николая лукавый взгляд.

– Нет. Это говорила ее гордость. Аня всегда такой была. Она считает, что мы все безумно хотим посмотреть ее выступление!

– Я очень хочу, – вздохнула Рейчел.

* * *

Рейчел по-прежнему испытывала смущение, и ей хотелось поскорее уйти домой.

– Ты ведь не собираешься говорить со своей матерью? – спросила Либби, когда Даниил вернулся обратно и снова зашел разговор о крещении.

– Нет, я пообещала уладить этот вопрос только для того, чтобы дать тебе время найти кого-то другого вместо Ани.

– Но я хочу, чтобы ты крестила моего ребенка.

– Я знаю, – вздохнула Рейчел. Ей самой очень сильно хотелось быть крестной дочери Либби. – Моя мама и ее сестра очень близки. Мы с Шоной росли вместе. Было бы ужасно, если бы я не пошла на эту свадьбу.

Николай подумал, что она собирается пойти, несмотря на боль, которую испытывает.

– А разве нельзя совместить и свадьбу, и крестины? – неожиданно спросил он.

– Крестины в одиннадцать, – ответила Либби, и Рейчел покачала головой.

– Свадьба планируется на час, и торжество будет проходить далеко отсюда… – Рейчел попыталась сменить тему. – Ты хотела спросить меня о чем-то, – напомнила она своей подруге.

– Ах да. Я нашла преподавателя, которая заменит меня, пока я не вернусь на работу. Но она уезжает на похороны в Испанию. Рейчел, я знаю, что ты не любишь преподавать, но…

– Я согласна, – кивнула Рейчел.

– Ты уверена? Если нет, я всегда могу попросить Марию.

– Я смогу, – заверила ее Рейчел. – А теперь мне нужно идти…

Все присутствующие понимали, что она говорит неправду и выдумала предлог, чтобы уйти.

– Хорошо. – Либби забрала у нее малышку Надю, когда Рейчел поднялась и, попрощавшись с Даниилом, коротко кивнула Николаю.

– Прости меня за Андре, – чуть ли не со слезами попросила прощения Либби, проводив Рейчел до двери.

– Ничего страшного.

– Напротив. Я вообще не думала, что говорю. Мне нет прощения. Я поставила тебя в неловкое положение.

– Ты просто сказала правду, – вздохнула Рейчел. Она поцеловала свою подругу и ушла.

– Я попытаюсь убедить ее, – сказала Либби, вернувшись в гостиную. – Хотя сомневаюсь, что у меня получится. Рейчел становится такой колючей, когда речь заходит о ее семье, и просто закрывается. Я не знаю, почему так. Почему она хотя бы раз не может отказать своей матери?

Николаю тоже хотелось получить ответ на этот вопрос, но он промолчал.

– Мне нужно покормить Надю, – сказала Либби и вышла из комнаты.

И впервые за все эти годы двое друзей остались одни.

– Как ты жил все эти годы? – спросил Николай. – И как сложились отношения с твоей приемной семьей?

– Они не сложились, – вздохнул Даниил. – Но сейчас все в порядке. У меня есть Либби и Надя. И мы с Севой снова на связи.

– Он собирается жить в Нью-Йорке, – заметил Николай.

– Мы собираемся туда на Новый год.

– Совместный отдых… – чуть едко сказал Николай, но Даниил не обиделся. Это была техника выживания, которую пришлось освоить каждому из них – смотреть с презрением на того, кто зависел от других или близко подружился с ними.

– Это здорово – проводить время с друзьями. Теперь и ты вернулся. Расскажи мне…

– Не забывай Аню, – перебил его Николай, надеясь избежать вопросов.

– Мы стараемся, – с улыбкой ответил Даниил.

– Она не изменилась.

– Думаю, между ней и Романом что-то было после того, как я уехал, – сказал Даниил. – Ты ничего такого не заметил?

– После того, как ты уехал, Романа перевели в другое крыло, так что я почти не видел его. А что до Ани, она вернулась на каникулы и продолжала заниматься танцами и помогать своей матери… – Николай покачал головой. – Может, между ними что-нибудь было после того, как я сбежал.

Он подошел к окну, откуда открывался потрясающий вид на Вестминстер и Биг-Бен.

– Замечательный вид.

Его собственные виды из окна все время менялись, потому что он никогда не задерживался надолго на одном месте.

Николаю нравился его образ жизни, но вместе с тем у него возникло странное чувство, когда он стоял здесь, в доме Даниила и Либби, прислушиваясь к детскому плачу и переживая какой-то мир и покой.

– Значит, ты не получал никаких вестей о Романе? – спросил Николай.

– Нет. Я не могу найти его. Я несколько раз ездил в Россию, но мне ничего не удалось узнать. Хотя в этот раз… Ты помнишь Сергея, слесаря, который учил боксу меня и Романа?

– Конечно помню. Он был хорошим человеком.

– Он умер несколько лет назад.

Не было никаких возгласов удивления и горечи. Эти мужчины привыкли к потерям и бедам и никогда не выказывали своих чувств.

Даниил сказал, что у него есть кое-что для Николая и, сходив в свой кабинет, вернулся оттуда с фотографией.

– Это копия. Возьми.

На снимке была запечатлена четверка подростков. Николай вспомнил, как они попросили Сергея хотя бы один раз сфотографировать их вместе.

Николай подумал, что, несмотря ни на что, они были счастливы тогда благодаря своей дружбе. И только после вынужденного отъезда Даниила все начало меняться в худшую сторону.

Николай вздохнул и молча спрятал фотографию во внутренний карман пиджака.