Процесс без срока давности

- Как же глупо и нелепо! – воскликнул гость, опять обхватив голову руками. – А ведь как все хорошо начиналось – в далеком Октябре, когда мы все были вместе! Да и если не обращать внимания на наши право-троцкистские деяния, то можно сказать, как замечательно сейчас все идет! Я говорю это не ради красного словца. Когда я работал редактором газеты, в мои руки текла огромная информация о повсеместных достижениях, о больших и малых делах, о массовых сдвигах. Через живые письма, которые приходили в газету отовсюду, я собственными глазами видел, как ликует народ. Я действительно держал руку на пульсе и видел, как поднимается, как преобразуется на глазах гигантская страна. А какие замечательные стихи сочиняют наши поэты – и маститые, и никому не известные! Большим потоком шли в редакцию многочисленные оды! А какие замечательные фильмы снимают наши режиссеры! Одна только "Путевка в жизнь" стоит всех толстовских романов. Вся страна получила Путевку в Жизнь! Ну почему бы мне не загореться этим эпохальным процессом, почему я думал только о своем неудовлетворенном тщеславии? И вот теперь, когда вся страна радуется новой жизни, ликует, я сижу здесь – изгой… и враг народа!... Враг всех тех, кто писал мне, кто читал мои публикации, кого я сам вооружил своей "Азбукой коммунизма" в пропагандистских целях…

Сегодня утром меня расстреляют. Мой жизненный путь заканчивается! Чем?! Во имя чего я ухожу в мир иной?!... Если бы в двадцатых годах я погиб-таки от эсеровской бомбы, это была бы гибель за революцию. А сейчас за что я получу пулю? До сих пор в голове не укладывается такой финал.

- Скажи мне что-нибудь, - вдруг обратился он ко мне, не отрывая от пола свой остекленевший взгляд, - Человек…

***

Из стенограммы.

Последнее слово Бухарина (продолжение).Мне кажется, что когда по поводу процессов, проходящих в СССР, среди части западно-европейской и американской интеллигенции начинаются различные сомнения и шатания, то они, в первую очередь, происходят из-за того, что эта публика не понимает того коренного отличия, что в нашей стране противник, враг, в то же самое время имеет это раздвоенное, двойственное сознание. И мне кажется, что это нужно в первую очередь понять.

Я позволяю себе на этих вопросах остановиться потому, что у меня были за границей среди этой квалифицированной интеллигенции значительные связи, в особенности среди ученых, и я должен и им объяснить то, что у нас в СССР знает каждый пионер.

Часто объясняют раскаяние различными, совершенно вздорными вещами вроде тибетских порошков и так далее. Я про себя скажу, что в тюрьме, в которой я просидел около года, я работал, занимался, сохранил голову. Это есть фактическое опровержение всех небылиц и вздорных контрреволюционных россказней.

Говорят о гипнозе. Но я на суде, на процессе вел и юридически свою защиту, ориентировался на месте, полемизировал с государственным обвинителем, и всякий, даже не особенно опытный человек в соответствующих отделах медицины, должен будет признать, что такого гипноза вообще не может быть.

Очень часто объясняют эти раскаяния достоевщиной, специфическими свойствами души (так называемый I'ame slave), что можно сказать о типах вроде Алеши Карамазова, героев "Идиота" и других персонажей Достоевского, которые готовы выйти на площадь и кричать: "бейте меня, православные, я злодей".