Процесс без срока давности

Собственно говоря, даже и это понимание пришло мне не сразу. Во время процесса я действовал интуитивно. Не пришло в голову сразу сформулировать главную цель. Я опять тормозил. И лишь позже, после процесса, когда я получил отказ на прошение о помиловании, до меня дошло, как гром среди ясного неба, что я упустил шанс осуществить, быть может, самое главное дело своей жизни. Я не успел завершить эпохальный процесс над феноменом идеологического перерождения, не успел раскопать его корни. Помилование нужно мне не для продолжения своей столь бездарно прожитой жизни, оно мне нужно время для дела, которое за меня никто сегодня не сделает. Это нужно для марксизма, это нужно для будущего…

- Ну зачем, - заговорил гость опустив голову и снова обхватив ее, - зачем я разменивался на мелочи, зачем тратил время на всякие вздорные обвинения? Зачем я поддался этой инерции – этой игре: "взрывал – не взрывал, убивал – не убивал, шпионил – не шпионил"? Надо было прямо сказать суду и обвинителю, что не это главное. Ясно, четко, как гвоздем, сказать, что главное то, что если вы не дадите мне разложить по полочкам хронологию перерождения, оно в будущем может проявиться вновь, в более опасном варианте…

Гость замолчал, а я, сраженный его словами, поджал губы и просидел некоторое время молча.

- Сталин… - вдруг пришло мне в голову подкрепиться несомненным авторитетом той  эпохи. – Сталин попытался защитить вас, отделив от троцкистов – от действительных преступников… Он предлагал заменить казнь ссылкой…

У меня с языка слетело то, что однажды я слышал, что называется, краем уха, и даже не знал, правда ли это…

 Гость вздрогнул.

- Сталин! – тихо произнес он и задумался.

***

Из стенограммы.

Последнее слово Бухарина (продолжение).Мне случайно из тюремной библиотеки попала книжка Фейхтвангера, в которой речь шла относительно процессов троцкистов. Она на меня произвела большое впечатление. Но я должен сказать, что Фейхтвангер не дошел до самой сути дела, он остановился на полдороге, для него не все ясно, а на самом деле все ясно. Мировая история есть мировое судилище. Ряд групп, лидеров троцкизма обанкротился и брошен в яму. Это правильно. Но нельзя делать так, как делает Фейхтвангер в отношении, в частности, Троцкого, когда он ставит его на одну доску со Сталиным. Здесь у него рассуждения совершенно неверные. Ибо в действительности за Сталиным стоит вся страна, надежда мира, он творец. Наполеон однажды заметил - судьба это политика. Судьба Троцкого - контрреволюционная политика.

***

- В этом вопросе Сталин не всесилен, - продолжил гость понуро. - Я уже сказал, что после смерти Ленина я думал, что у меня развязались руки. Но тут в лидеры партии вышел даже не выпускник провинциального университета, а вообще слушатель духовной семинарии.

В глазах моего гостя опять что-то блеснуло.