Читаем Процесс Прасолова и убийство госпожи Тиме (Кошмары русской жизни) полностью

Деньги давались ей легко, стоило только пойти на зов первого мужчины.

Она поэтому также легко проигрывала их, а нужны были новые деньги, а ей они уж нужны были, так как она насквозь была уж заражена азартом, она снова продавала себя.

Какой то ужасный по своей бесцельности, кошмарный по гнили перпетуум мобиле.

Но случайные покупатели ее тела не могли удовлетворить ее разросшихся аппетитов жизни.

Ей нужно было жить шикарно, одеваться шикарно, носить бриллианты и пр. пр.

Для этого нужен был более выгодный покупатель, постоянный.

Ей не долго пришлось искать.

Она была достаточно опытна, чтобы не останавливать своего выбора на молодых, — эти не надежны.

Она выбрала себе богатого старичка и зажила на славу.

Роскошная квартира, деньги, выезды и проч.

Она появлялась на премьерах в фарсах, на бегах и скачках.

Во всех более чем сомнительных клубах она свой человек.

Само собой понятно, что она появлялась также и на скетинк-ринге, — ведь там цвет петербургского общества.

Она была достаточно извращена, чтобы в своих любовных похождениях не ограничиваться старичком, дававшим ей деньги.

Нет, она находила себе десятки, сотни молодых людей.

Одно время она остановила свой выбор на негре, ей захотелось чего либо экзотического, и он покорно последовал за ней.

Не на радость себе, а на несчастье, ибо он, молодой, еще почти мальчик, не успевший еще окончательно развратиться в том омуте сто-личной жизни, в котором ему приходилось жить, полюбил красивую и желанную самку, каковой была Мария Толстинская.

Полюбил, а следовательно, и ревновал.

А поводов к тому ежедневно, ежечасно были десятки.

Ревность негра, раба, игрушки в ее хищных руках, — это выводило ее из себя и она третировала на каждом шагу этого несчастного юношу, мучила, истязала.

Долго терпел сын далекой страны, очутившийся в чуждой ему обстановке русской жизни, но под конец не выдержал и накинул себе петлю на шею.

Но это Марию Толстянскую ничему не научило.

Она продолжала вести прежний образ жизни.

Исчез, правда, молодой любовник, но разве так трудно ей найти нового?

На скетинк-ринге на Марсовом поле, на самом аристократическом, а других она не признавала, она обратила свое благосклонное внимание на молодого, изящного, всегда со вкусом одетого конструктора.

Она тотчас же обращается к владельцу скетинк-ринга и цинично заявляет ему:

— Какой у тебя хорошенький мальчик завелся? Она указывает на конструктора, Грейчунаса.

— Я его возьму к себе на содержание.

Просто и ясно.

Никакой другой логики у нее не существует, никаких вопросов.

Она возьмет на содержание, — этим оказано все.

Грейчунаса, повидимому, недолго пришлось упрашивать и уговаривать.

Еще бы, такая важная барыня выражает желание любить его.

Для него, хама и рожденного раба, она была барыней.

Так началась их связь, приведшая их обоих к роковому концу.

Вавилонское столпотворение и грехи Содома ничто по сравнению с теми безобразиями и бесчинствами, какие учиняются ими в их доме.

У раскрытых окон они разгуливают в чем мать родила, — тут же перед окнами, на виду у всех, а они знают, что на них смотрят с улицы, отдаются друг другу с редким нечеловеческим бесстыдством.

В те часы, когда к Марии Толстинской должен приехать ее старичок, Грейчунас скрывается.

Ежевечерне Грейчунас заезжает за своей повелительницей в один из притонов, где она играет в карты и лото.

Оттуда едут к ней домой. И так изо дня в день.

Черев некоторое время Мария Толстинская додумывается до того, что удобнее будет, если Грейчунас поселится у нее!

Этот план тотчас же приводится в исполнение.

Но безобразия, чинимые ими на виду у всех переходят всякие границы и соседние жильцы добиваются того, чтобы Грейчунас выехал оттуда.

Это может быть и не удалось бы. им, но случилось следующее.

Грейчунао украл у Толстинской ее драгоценности и продал их.

Первое время никто не знал, кто украл и подозрение пало на прислугу Толстинской.

Но полиция вскоре напала на след кражи и Грейчунасу не оставалось ничего другого, как сознаться.

Он тотчас же был арестован. Но Толстинская внесла за него соответственный залог и его выпустили до суда.

Этим то и воспользовались соседние жильцы Тол отпиской' и объявили домохозяину, что не могут допустить присутствия вора в доме.

Грейчунасу пришлось выехать Толстинская сняла для него комнату и фактически он продолжал большую часть дня и ночи проводить у нее.

Грейчунас по обыкновению заезжает за Толстинской в клуб.

Оттуда они едут вместе к ней. По дороге Толстинская цинично рассказывает ему о том, что она познакомилась сегодня с двумя прекрасными молодыми людьми.

То были Грейсмар и Далматов.

Она сознается своему другу в том, что охотно бы стала жить с одним из них. На этой почве они поссорились между собой.

Но Грейчунас, всетаки, приезжает к ней.

Что произошло в дальнейшем между ними остается тайной.

Утром Мария Толстинская была найдена задушенной в своей постели, а Грейчунас бесследно скрылся.

Через некоторое время Грейчунас был схвачен на границе.

При нем были найдены похищенные им драгоценности у убитой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Молитва нейрохирурга
Молитва нейрохирурга

Эта книга — поразительное сочетание медицинской драмы и духовных поисков. Один из ведущих нейрохирургов США рассказывает о том, как однажды он испытал сильнейшее желание молиться вместе со своими пациентами перед операцией. Кто-то был воодушевлен и обрадован. Кого-то предложение лечащего врача настораживало, злило и даже пугало. Каждая глава книги посвящена конкретным случаям из жизни с подробным описанием диагноза, честным рассказом профессионала о своих сомнениях, страхах и ошибках, и, наконец, самих операциях и драматических встречах с родственниками пациентов. Это реально интересный и заслуживающий внимания опыт ведущего нейрохирурга-христианина. Опыт сомнений, поиска, роковых врачебных ошибок, описание сильнейших психологических драм из медицинской практики. Книга служит прекрасным напоминанием о бренности нашей жизни и самых важных вещах в жизни каждого человека, которые лучше сделать сразу, не откладывая, чтобы вдруг не оказалось поздно.

Джоэл Килпатрик , Дэвид Леви

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Документальное
The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable
The Black Swan: The Impact of the Highly Improbable

A BLACK SWAN is a highly improbable event with three principal characteristics: It is unpredictable; it carries a massive impact; and, after the fact, we concoct an explanation that makes it appear less random, and more predictable, than it was. The astonishing success of Google was a black swan; so was 9/11. For Nassim Nicholas Taleb, black swans underlie almost everything about our world, from the rise of religions to events in our own personal lives.Why do we not acknowledge the phenomenon of black swans until after they occur? Part of the answer, according to Taleb, is that humans are hardwired to learn specifics when they should be focused on generalities. We concentrate on things we already know and time and time again fail to take into consideration what we don't know. We are, therefore, unable to truly estimate opportunities, too vulnerable to the impulse to simplify, narrate, and categorize, and not open enough to rewarding those who can imagine the "impossible."For years, Taleb has studied how we fool ourselves into thinking we know more than we actually do. We restrict our thinking to the irrelevant and inconsequential, while large events continue to surprise us and shape our world. Now, in this revelatory book, Taleb explains everything we know about what we don't know. He offers surprisingly simple tricks for dealing with black swans and benefiting from them.Elegant, startling, and universal in its applications, The Black Swan will change the way you look at the world. Taleb is a vastly entertaining writer, with wit, irreverence, and unusual stories to tell. He has a polymathic command of subjects ranging from cognitive science to business to probability theory. The Black Swan is a landmark book—itself a black swan.Nassim Nicholas Taleb has devoted his life to immersing himself in problems of luck, uncertainty, probability, and knowledge. Part literary essayist, part empiricist, part no-nonsense mathematical trader, he is currently taking a break by serving as the Dean's Professor in the Sciences of Uncertainty at the University of Massachusetts at Amherst. His last book, the bestseller Fooled by Randomness, has been published in twenty languages, Taleb lives mostly in New York.

Nassim Nicholas Taleb

Документальная литература / Культурология / История
Война и наказание: Как Россия уничтожала Украину
Война и наказание: Как Россия уничтожала Украину

В своей новой книге Михаил Зыгарь ищет ответы на вопросы, которые останутся для российского общества главными на многие десятилетия: как в принципе могло случиться 24 февраля и почему жертвой российской агрессии стала именно Украина? Объяснение Зыгарь обнаруживает в исторических мифах, которые на протяжении веков пестовала российская власть. В мифах не только об Украине, но и о самой России. В мифах, которыми оказался одержим и Владимир Путин.Рассказывая истории людей, которые боролись против деспотизма, сражались за свободу, отстаивали свою национальную идентичность перед лицом угнетения - от Богдана Хмельницкого до Владимира Зеленского, - Михаил Зыгарь убедительно развенчивает эти мифы. А вместе с ними - "логическое обоснование", которым Путин и его окружение воспользовались, чтобы оправдать свои преступления против соседней страны.Михаил Зыгарь приглашает нас пройти непростой путь переосмысления не только недавнего, но и, казалось бы, бесповоротно ушедшего прошлого, чтобы понять путь сегодняшней России к краю бездны - агрессии против Украины, которая стала самой кровавой войной на континенте со времен Второй мировой. Эта книга не только путеводитель по прошлому, но и призыв изменить настоящее.Сергей Плохий

Михаил Викторович Зыгарь

Документальная литература / Публицистика / Политика