Процесс Прасолова и убийство госпожи Тиме (Кошмары русской жизни)

Его препровождают в Петербург, в тюрьму и русское общество снова имеет возможность на процессе по этому делу купаться в грязи.

На суде выясняются страшные ужасы, вроде того, например, что Толстинская была больна сифилисом, что у нее была дочь, на которую она не обращала никакого внимания и пр. пр.

За небольшими отклонениями, как видите, много общего с процессом Прасолова и убийством госпожи Тиме.

Грейчунас не московский барин, а всего только крестьянин и отделался он не так дешево, как Прасолов. Его присудили к 6 годам каторжных работ.

Гейсмара и Далматова наказание еще ждет.

Тем временем выясняются новые преступления этих очаровательных светских молодых людей.

Ими приведен, например, целый ряд краж у матери фон Гейсмара. Они имеют отношение к подделке чеков в банках в пр. пр.

Ни одно общественное движение последних лет, ни одно литературное явление, ни одно театральное представление, наконец, не интересовали русское общество в столь сильной степени, как эти три убийства. Это ли не симптоматично?

Грабежи, насилия, разврат — вот те кошмары, в которых русское общество нашло наркоз и средство забыться от удушья нашей современной русской жизни.

Послесловие.

Убийцы госпожи Тиме все еще находятся в тюрьме. Об этих милых, но погибших молодых людях узнают все большие и большие гадости. Кто знает — не услышим ли мы еще о них самые ужасные и кошмарные вещи?

Это дело — так сказать — в периоде постепенного развития и трудно предсказать исход его.

Другое дело, процесс Прасолова.

Возмущение и негодование по поводу оправдания Прасолова сыграли, очевидно, роль и дело Прасолова будет пересмотрено.

Газетная хроника пестрит чуть ли не ежедневно заметками по поводу этого.

— В кулуарах суда, — читаю я в одной газете, — говорят о полученных сведениях из Петербурга, касающихся дела Прасолова.

Передают, будто большинство сенаторов стоит за полную отмену производства по этому делу, начиная с судебного следствия, направленного, по мнению сенаторов, по ложному пути, что и привело к затемнению дела.

По делу якобы сызнова будет произведено предварительное следствие, причем будут допрошены новые свидетели; от допроса многих прежних свидетелей откажутся.

В другой газете я читаю:

Вопреки всем слухам о переносе слушания дела в провинцию, утверждают, что дело снова будет слушаться именно в Москве, так как для достаточного уразумения драмы прасоловской семьи находят более подходящим столичный, нежели провинциальный состав присяжных заседателей.

Таким образом, общественное мнение России еще вернется к процессу Прасолова.

В России все возможно.

Возможно, следовательно, что при вторичном разборе дела Прасолова, Прасолова присудят к самому строгому наказанию.

И это снова будет характерным явлением для переживаемого ныне Россией временя.

В России при нынешних условиях ни в чем нельзя быть уверенным, ни на что нельзя положиться.

Заведомых преступников там оставляют на свободе, совершенно-невинных людей заставляют гнить в тюрьмах и казематах.

В России нет суда, как нет в ней истинного законодательства.

Жуткая страна, обреченная самой судьбой на то, чтобы там ежедневно, ежечасно рождались дикие и нелепые кошмары, от которых стоном стонет все население.