Процесс Жиля де Рэ

Я не могу ограничиться тем, о чем сообщил только что. Упомянутые мной аспекты истории Рэ связаны с той завораживающей властью, которая заставляет меня спустя пятьсот лет воскрешать в памяти ее обладателя. Они в определенном смысле наиболее известны и не касаются той глупости, той детскости, которые я хотел сделать особенно заметными: на эту глупость, детскость обычно не обращали внимания. И поскольку я хотел бы продемонстрировать малоизвестные стороны в облике Жиля де Рэ, теперь их следует связать со всей его жизнью.

4. НАСЛЕДНИК ГРАНСЕНЬОРОВ

Жиль де Рэ, ставший в 1429 году маршалом Рэ, — сын Ги де Лаваля (внучатого племянника коннетабля Дюгеклена), внук Жана де Краона. Дом Лавалей-Монморанси, к которому принадлежал его отец, и дом Краонов, откуда вышел его дед по материнской линии, как и дом Рэ, от которого ему удалось получить титул и наследство, принадлежали к числу самых благородных, богатых и влиятельных родов в феодальном обществе той эпохи.

Об отце Жиля или, говоря в общем, о членах его семьи, мы ничего определенного не знаем; точно так же дела обстоят и с родом Рэ, чьим наследником он был. Этот род оборвался в 1407 году на Жанне Шабо, которую прозвали Мудрой. Единственные персонажи, подробности жизни которых нам известны, — это Пьер и Жан де Краон, прадед и дед Жиля по материнской линии. Мы еще скажем о них, но вначале нам следует погрузиться в тот мир, к которому принадлежали близкие этого кровожадного человека, все эти годы смуты выжидавшего, пока не наступит удобный момент, чтобы похищать детей, насиловать их и резать им горло.

Все они — могущественные феодалы, владельцы обширных провинций и многочисленных замков, внушавших ужас и служивших символами могущества. Их власть даже была в каком-то смысле религиозной. (Суверенная власть короля отчасти сверхъестественна, власть грансеньора на нее похожа, она есть ее отражение.) Разумеется, эти феодалы не пытались осмыслить свое положение, из которого они извлекали выгоду, живя в поисках славы, в достатке и роскоши (если они и не обладали материальным комфортом, то их подлинный комфорт обеспечивался многочисленными слугами). Щедрость и милосердие, религиозный трепет, амбициозность, праздные удовольствия, корыстные интересы насыщали хрупкую и расточительную жизнь, жизнь, способную в любой момент оборваться в конвульсиях смерти. Никто в этом мире грансеньоров — которые смеются, охотятся, воюют, не переставая помышлять о врагах, о соперниках, однако редко скучают и никогда не работают — не мог долго избегать мысли о гримасах дьявола, царящего над вечным ужасом адской бездны. Наша сегодняшняя жизнь, считающаяся разумной, во многом соткана из противоречий. Грансеньор в начале XV века, далекий от принуждений к разумной жизни, безусловно, жил в противоречивом хаосе расчета, насилия, благодушия, кровавого распутства, смертельного страха и беззаботности…

Говоря о Жиле де Рэ, мы с самого начала намекали на архаичность нашего персонажа; мы увидим, сколь причудливо проявится эта архаичность.

Тем не менее, в первую очередь Жиль де Рэ принадлежит своей эпохе. С безрассудными феодалами его роднят радости эгоизма, праздность и распутства. Так же точно живет и он, в своих огромных и роскошных замках, среди подчиненных ему вооруженных людей, пренебрегая всем остальным миром.

Благодаря своему образованию он целиком и полностью вписался в знатное общество и стал одним из заурядных его членов. Если у него и есть военные навыки, то лишь благодаря участию в насильственных набегах, но что касается военного искусства, то он владел им лишь в элементарной форме (в те времена военному искусству не обучали: единственной возможностью была жизнь среди тех, у кого имелся военный опыт). Поскольку Жиль был из богатой семьи, у него было два церковных наставника, по-видимому, учивших его свободно читать и писать, он знал латынь, на которой даже мог говорить, однако не существует свидетельств, что культурный уровень Жиля де Рэ действительно был высок. То обстоятельство, что после него осталось несколько рукописей, бо́льшую часть которых он, возможно, унаследовал, вовсе не означает, что он посвящал им много времени.

В общем, Жиль де Рэ затерян в массе феодалов своей эпохи. Однако в одном (в том, что относится к его архаическому характеру) он отличается от человека, взявшего на себя заботу о его образовании, от своего деда. Как уже было сказано, жизнь деда, Жана де Краона, нам известна лучше, чем жизнь других его родственников.