Процион

Пусть городское начальство катиться со своими приказами куда подальше. Да, он долгое время без колебаний обезвреживал тех, кто своими вылазками в запретную зону нес прямую угрозу родному городу. Но это длилось уже не первый месяц и даже не год, его уставшая, иззябшая в одиночестве душа, попадая в "запретку", каждый раз ощущала горячее дыхание прошлого, и рассудок, стимулированный воспоминаниями, начинал оценивать реальность совсем не так, как преподносила ее официальна "доктрина безопасности"

Ян, конечно, не сомневался, что вылазки в запретную зону для большинства нарушителей имели в своих истоках исключительно корыстный характер. Но, если уж разбираться по большому счету, то он, "охотник за головами", которому власти предоставили официальную лицензию на уничтожение нарушающих законы лиц, должен был начинать чистку не с тех, кто, рискуя своей жизнью, за гроши совершает вылазки на места прежних боев, а с заказчиков, использующих добытые ими комплектующие и блоки памяти, содержащие бесценную технологическую информацию, в целях личного обогащения.

За истекшие после нашествия ИскИнов годы город начал бурно разрастаться, в нем появились богатые и бедные кварталы, на окраинах выросли такие производства, о создании которых раньше даже и не мечталось. Спрашивается, откуда столь резкие перемены? Конечно, часть информации и технологий могли быть считаны с блоков долгосрочной памяти попавших "в плен" ИскИнов, но в период боев на останки сервомеханизмов обращали мало практического внимания, а затем, после появления странной инородной растительности, зону вообще закрыли, так что большинство информационных носителей попало в руки нынешних "отцов города" много позже, и они не спешили делиться полученным знанием, напротив, резко поднявшись вверх по лестнице социального благополучия, они диктовали остальным свои условия существования…

…Пока Ян размышлял над развитием послевоенной ситуации, из недр горящего здания появилось семь андроидов.

Семь из двадцати.

Учитывая баснословную стоимость сервомеханизмов, которых пока что не удавалось поставить на производственный поток, его, как командира группы, ожидали серьезные неприятности, но Ковальский сейчас смотрел на ближайшие перспективы через призму внезапно и болезненно очнувшейся души.

В следующий раз будут думать, прежде чем устраивать охоту на людей, которые своей кровью спасли их…

– По машинам. – Отдал он короткий приказ. – Возвращаемся в город.

* * *

Мари испытала откровенное недоумение, когда увидела, как два военных вездехода выползли на окраину поселка, достигли дорожной развязки и взяли направление на город.

Почему они прекратили преследование?

Она облокотилась о руль "Акцепта", наблюдая за удаляющимися точками в сканирующую оптику, связанную с бортовым компьютером машины.

Излучение сканеров без труда проникало сквозь броневую защиту, высвечивая тепловые контуры пассажиров.

Семь сервомеханизмов и один человек.

Она машинально проверила запись, которую вел компьютер "Акцепта".

Никаких сигналов дальней связи зафиксировано не было, значит, решение о прекращении операции не пришло из города, его принял человек, а именно – командир боевой группы.

Кто он?

Мари, конечно, не могла знать поименно всех "охотников", которые контролировали запретную зону, отслеживая и уничтожая тех, кто регулярно проникал на зараженные территории, но она была отлично осведомлена о способах их действий и той патологической ненависти, которую испытывали "охотники за головами" к своим жертвам.

Что-то не складывалось в ее сознании. Существовала неувязка, которую следовало выяснить. Вряд ли потери среди сервомеханизмов могли остановить командира группы. Машины, в конце концов, можно восстановить, благо стараниями "черных археологов" запасных частей в городе хватало с избытком. Нет, причина явно крылась в чем-то ином.

Единственное, что могла сделать Мари в данный момент, – это запеленговать личный маркер человека и записать его шифр.

Ее план, спонтанно возникший в эти мгновения, был прост: вечером она побывает в городе, и, пользуясь поисковыми системами, определит его местонахождение. Если повезет, то она сможет поговорить с ним, не раскрывая своего инкогнито. Мари не сомневалась: после полученной во время штурма "встряски" и выволочки от начальства за откровенно проваленную операцию, тот непременно заглянет в какой-нибудь бар.