Процион

Взрыв, которым его выбило назад, за двери, не причинил капитану особого вреда. Пара синяков не в счет. А вот андроидам, ринувшимся на штурм, досталось, что называется по "полной программе": второй заряд, установленный в глубине гостиной, оказался намного мощнее – вкупе с ударной волной атакующие сервомеханизмы получили шквал каленых шариков от подшипников, использованных в качестве поражающего элемента.

Дым толчками выбивало в дверной проем, покосившаяся пластиковая рама сначала оплыла от температуры, а затем по деформированной поверхности побежали язычки ядовито-зеленого пламени.

Где-то в глубинах строения, вероятно на уровне подвала, глухо прозвучало четыре одиночных выстрела.

Кто-то из наших…

Теперь Ян не сомневался – целью акции был человек, имевший непосредственное отношение к событиям десятилетней давности. Кто еще мог действовать так жестко и расчетливо? Их, кто прошел тропами недолгой, но ожесточенной схватки с ИскИнами осталось не так и много, – десятка два человек…

Ян наклонился, подобрал горячий шарик, покатал его на ладони.

Да, попав в ад внезапных боестолкновений, потеряв за двое суток сотни бойцов, они все дошли до определенной грани, за которой наступило внезапное моральное перерождение. В считанные часы оставшиеся в живых молодые ребята учились действовать с такой же жестокой, бескомпромиссной расчетливостью, как и их противник, не считаясь с разрушениями, не оглядываясь на последствия, – в ход шли любые подручные средства, а в больном, измотанном рассудке теплилась лишь одна мысль: любой ценой остаться в живых…

Выбросив шарик, Ковальский вошел в дымящийся дверной проем.

От помещения остались лишь посеченные осколками, нашпигованные металлом стены. Вся мебель превратилась в тлеющую щепу, дымящимся ковром устилавшую пол. Человек, установивший двойной заряд, знал не только истинную цену жизни (иначе, зачем устанавливать предупреждающую "хлопушку"?), но и умел бороться с сервомеханизмами.

Ковальский грубо оттолкнул почерневший эндоостов андроида и прошел в следующее помещение.

Спальня.

Кровать со смятой, тлеющей постелью, туалетный столик, с которого взрывной волной смело на пол косметические средства, разбившееся зеркало…

Вне сомнений, до сегодняшнего утра здесь жила женщина.

Дурнота как всегда накатила внезапно. Следствие давней контузии проявляло себя особенно остро в критические моменты, когда разум вдруг начинал выпадать из реальности. В последнее время приступы почти прекратились, вот на тебе…

Ковальский стоял глядя на посеченный осколками туалетный столик и имя, давно и безвозвратное потерянное, вдруг всплыло из глубин памяти ясным, беспощадным образом.

Мари… Нет… Этого не могло произойти. Она погибла. Там у ворот проклятой энергостанции.

Нет, Ян. – Шепнул предательский голосок. – Она пропала без вести. Ее тела не нашли среди павших. Имя каталось в мыслях, превращая заурядную акцию в болезненный изматывающий душу абсурд.

Внезапно его чувства нашли выход.

Он уже давно не строил иллюзий по поводу своей "работы".

Ты убийца, капитан. Убийца в законе.

Проклятье. Его легким не хватало воздуха хотя дым от тлеющей постели и мебели тут был не при чем. В колониальной администрации знали что целью сегодняшней акции будет кто-то из выживших, но не захотевших или не сумевших вернуться к нормальной жизни. Куда им было податься? Только сюда в запретку.

Здесь сгорели их души. А эти сволочи из колониальной администрации, думали списать все на Судьбу, которая, спустя много лет, по роковому совпадению сведет их вместе? Как врагов?

Справедливо ли это?..

В глубине подземных коммуникаций вновь глухо прозвучали одиночные выстрелы, в ответ резко ударила автоматная очередь.

Ян вышел на улицу, поднял забрало боевого шлема и сплюнул на запорошенные пылью бетонные плиты старой дороги.

– Доложить обстановку. – Обронил он в коммуникатор.

– Цель потеряна, сэр. – Раздался в ответ ровный, не несущий эмоций голос.

Ковальский усмехнулся. Куда уж им, с обрезанным программным обеспечением, угнаться за человеком, выстоявшим в боях против настоящих ИскИнов.

Он на секунду задумался. Образ Мари, так ярко вспыхнувший в памяти, поблек, будто выцветший снимок… Нет, это не она… Ян отчетливо помнил, как Мари падала, подкошенная автоматной очередью.

И все же тоска уже не отпускала сердце. Любые доводы сейчас звучали не убедительно. Ян устал. Он не мог больше делать грязную работу, а потом, в промежутках между заданиями, угрюмо топить свою совесть в алкогольном дурмане.

Женщина… Может кто-то из бывших жителей агроферм? Они ведь тоже пытались оказать сопротивление…

Наверняка где-то на окраине древнего поселка у нее спрятана машина. – Мысль ища спасения от воспоминаний, вернулась к реальности дня сегодняшнего.

Пара зондов, выпущенных над поселением, не смотря на туман и дым от разгорающегося пожара, быстро вычислят место стоянки.

– Всем отходить. – В разрез собственным мыслям приказал он. – Место сбора у вездеходов.

Он не хотел доводить акцию до логического завершения, и прекрасно осознавал это.