Проучить мажора

Запускаю кофемашину и беру в руки мобильник, проверяя пропущенные вызовы и входящие сообщения. Больше всех мне, само собой, названивал Никитос. Поди, от любопытства весь извелся. Он же видел, как я уходил из бара с Габи, вот и хочет узнать, как все прошло. А что мне ему сказать? Признаться, что девочка обвела меня вокруг пальца, присвоила мои бабосики и хвостиком махнула?

Другу-то я в принципе все рассказываю, но эта ситуация — совсем уж из ряда вон. Не буду пока перезванивать. Придумаю план действий, потом наберу.

Кроме Никитоса, выйти со мной на связь пытались Женька Крылова (мы с ней иногда чпокаемся, когда ни у нее, ни у меня на горизонте нет более интересных партий), лаборантка с кафедры антикризисного управления (донимает меня под предлогом проблем с курсовой, а сама, походу, втюрилась) и отец.

Последнее вообще не радует, потому что батя никогда просто так не звонит. Если уж он решил почтить меня своим вниманием, значит, повод серьезный: либо я опять где-то накосячил, либо он хочет поговорить о чем-то важном. О моей грядущей стажировке, например.

С недавних пор отец одержим идеей сделать из меня честного роботягу. Мол, деньги на деревьях не растут, и я должен сам научиться их добывать. И где он только этой фигни понабрался?

Опрокидываю в себя чашку кофе, обжигаю язык и, громко выругавшись, перезваниваю бате. Хочется побыстрее отстреляться и снова завалиться в кровать, а то я что-то ни черта не отдохнул…

— Станислав? — голос отца грозовым переливом звенит в ушах.

— Да, пап, привет, — отзываюсь я, невольно вытягиваясь струной.

Даже когда его нет поблизости, я все равно чувствую эту несгибаемую энергию власти. Она прямо через телефонную трубку просачивается.

— У бабушки был? — деловито осведомляется батя, не расщедриваясь на формальные, а значит, совершенно бесполезные «привет» и «как дела?».

— Был.

— Кольцо забрал?

— Забрал, — вздыхаю я, чувствуя себя как на допросе.

— Хорошо. В офис мне сегодня завези, — звучит приказ. — До обеда.

Теперь понятно, чего он с утра пораньше названивал. Колечко для ненаглядной ему, видите ли, срочно понадобилась. А я думал, это только девкам замуж невтерпеж.

— Можно попозже завезу? — ною я. — А то башка так раскалывается…

— Меньше надо было пить вчера, — холодно отрезает отец. — Не опаздывай.

А затем, не попрощавшись, сбрасывает вызов.

Зашибись поговорили. Прям от души.

Раздраженно закатываю глаза и прикладываюсь ко второй чашке кофе. Не, ну как так получилось-то? Женится он, а головняк мне. Без понятия, какая муха укусила моего по обыкновению довольно рассудительного батю, но факт остается фактом: в пятьдесят два он впервые надумал жениться. Подчеркиваю — впервые!

Нет, я еще могу понять стремление продать свою свободу в обмен на регулярный секс, когда тебе двадцать, но в полтинник — это, по-моему, зашквар. Да отец с его внешкой и деньгами может поиметь любую. Вот вообще любую. На кой ему сдалась эта Элеонора? Далеко не самая молодая и не самая красивая женщина, которую я видел. Приворожила она его, что ли? Или опоила чем? Другого объяснения происходящему я просто не нахожу.

Отец в курсе, что я не в восторге от Элеоноры, но его мало волнует мнение со стороны. Он даже мать свою слушать не стал, когда она его предостерегать пробовала. Сказал, что любит, и закрыл тему. Помнится, мы с бабушкой так и стояли с открытыми ртами, недоуменно переглядываясь. И для нее, и для меня батин роман с возрастной разведенкой с прицепом стал шоком.

И вот буквально на днях отец вконец меня огорошил новостью о женитьбе. О настоящей женитьбе, которая с росписью в ЗАГСе, штампом в паспорте и прочей лабудой. Мало того, что он добровольно решил попрощаться со счастливой холостяцкой жизнью, так еще и бабушкино фамильное кольцо, которое уже черт знает сколько лет передается из поколения в поколение, надумал своей Элеоноре преподнести. Чтобы она, видите ли, прониклась серьезностью его намерений… Возможно, я чего-то не догоняю, но разве само желание вступить брак не является доказательством серьезности?

Однако если отец что-то вбил себе в голову, то фиг теперь это из нее выбьешь. Поэтому тут фыркай, не фыркай — все равно он к этой Элеоноре под каблук залезет. Как говорят у нас в молодежных кругах — потеряли пацана. Хоть пацану уже и за пятый десяток перевалило.

Скривившись от неприятных мыслей, бреду в гардеробную, выуживаю из горы разбросанного шмотья трусы, футболку и джинсы, и, одевшись, направляюсь в зал. Приближаюсь к камину, на котором вчера днем оставил бабушкино кольцо, и… Обмираю от ужаса.

Нет… Только не это…

Выходит, не только наличку забрала?!

Негодяйка! Стерва! Проходимка!

Глава 8. Ультиматум.

Стас