Провал аналитика

Я тогда как раз пытался прийти в себя после бойни, которую сам же и учинил на площадке по рукопашке. Шрамированного было не жаль, но отходняк накрыл меня конкретный. За двадцать семь лет жизни только несколько раз видел оружие в действии. Еще один раз Костик убил двух человек в моем присутствии, я уже рассказывал про того злосчастного юриста. Но там я сам и смоделировал ситуацию, а тела даже не успел увидеть, слишком быстро все произошло. Теперь же трупы сыпались на меня как горох. Даже если не считать сотен своих смертей (а игнорировать их проблематично - до сир потряхивает, как вспомню) мы имеем хрустнувшую под пальцами шею рептилоида, разлетевшуюся как гнилой арбуз голову садюги. И вот теперь еще и склизкую массу под кулаками. Брр. С трудом удержался от инстинктивного обтирания рук о штаны.

Тем временем тактика преследования черноволосого собрата по несчастью себя оправдала. Чуть отвлекся от душевных терзаний, глядя, как уже почти родной взвод топчется, дожидаясь свежеисцеленных (в том числе и меня) на небольшом полигоне с забавными прикопанными чурбанчиками и столбиками.

Через двадцать минут эти деревянные пеньки перестали казались смешными. Знакомое еще со школы упражнение 'бег змейкой' в присутствии орущего сержанта быстро потеряло свое ностальгическое очарование. Вскоре один за другим из строя стали выпадать мои свежеиспеченные сотоварищи. Впрочем, пинки капралов безжалостно возвращали тяжело отдувающихся рекрутов обратно на дистанцию. До тех пор, пока несчастные не выпадали на рыхлый песок уж совсем бесчувственными тушами, не реагирующими на бодрящее стимулирование младшего командного состава.

Сам я нарезал зигзаги вокруг столбиков из самых-пре-самых последних сил. Зыбкий песок почти сразу набился в сандалеты, превращая их в тяжелые гири. Жесткая кожаная броня и так-то воспринималась как неудобный громоздкий обвес, а уж после двадцати минут энергичного бега и вовсе повисла на плечах мешком картошки. Перед глазами маячила спина впереди бегущего товарища и рыжий, истоптанный нашими же ногами, песок. Мягкий пуховый песочек. Неудержимо потянуло прилечь тут же. Хотя бы на секундочку.

Тьфу! Чуть не пролетел мимо чурбана, отмечающего очередной зигзаг. Вроде на секунду только прикрыл глаза. Или все-таки не на секунду? Ускорился, чтобы снова догнать чуть оторвавшегося сотоварища. Если следовать за его спиной, то вроде еще терпимо держать темп, без этого ориентира уже давно бы выпал.

Тяжело переставляя чугунные ноги, все-таки догнал этого бегуна и пристроился ему в кильватер. Небольшое ускорение далось тяжело, аж в глазах потемнело. Но двигаться за чужой спиной было заметно легче. На очередном повороте нашей змейки нашел силы поднять голову и присмотреться к своему поводырю. Высокий жилистый двадцатилетний азиат. Не уверен правда, что здесь есть Азия, но в моем мире его бы непременно так классифицировали. Глаза на заветренном лице были прикрыты, а на губах играла легкая полуулыбка. Блин! Да ему же эта легкая пробежка в кайф! В боку сразу закололо и захотелось сдохнуть. Но нельзя, надо нарабатывать авторитет в этом патриархальном зверинце. Тяжело выдергивая ноги из песка, снова попытался сосредоточиться на огибании этих проклятых пеньков.

***

Рекрут Хасиль Вилего, Лойская пехотная академия

В Академии Хасилю нравилось. Можно было выспаться всласть до самого рассвета. Дома приходилось вставать затемно, нехитрый кочевой быт требовал полной отдачи от всех членов многочисленного семейства. Начиная от маленьких детей и заканчивая старенькой улыбчивой бабкой Юлшей, затемно отправлявшейся в бескрайнюю степь на поиски вкусных корешков зеленчака. Никогда не обсуждавшаяся, но всем понятная дневная норма давалась бабке с каждым днем все труднее. И она пропадала в степях сутки напролет, стараясь и отработать свое место у очага, и отсрочить попадание на зуб свирепым степным койотам. Двухлетнюю сестру отпускать к койотам было жалко, поэтому она помогала матери с шинковкой травы. Ну а сам Хасиль с отцом и братьями охранял гордость и залог выживания семьи - небольшой табунок в дюжину голов тонконогих длинноухих лошадок.

Хасиль улыбнулся, вспомнив дом, и через привычный прищур (здесь это было не нужно, а вот в степи хитрый злой ковыльный ветер не прощал, широко распахнутые глаза можно и не донести до дома) заметил, что на него пялится тяжело топающий сзади Неправильный.