Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России

Впрочем, подавляющее большинство россиян не видит в основе московской экономики ничего, кроме беспредельной коррупции. С благословения олигархов, заправляющих в политике и финансах, многочисленные акты присвоения, конфискации и слияния бывшей советской государственной собственности подаются под видом «рыночной приватизации». (В статье, опубликованной в июле в «New York Times» и посвященной созданию, путём слияния, крупнейшего российского инвестиционного банка, даже не было упомянуто, что стоявший за сделкой финансист, в прошлом — заместитель министра ельцинского правительства, разыскивается по обвинению в растрате 500 млн. долларов из госбюджета). Достаточно сказать, что ежегодное бегство капитала (порядка 24 млрд. долларов, даже по оценкам российского правительства, которое само этому способствует) превышает все зарубежные инвестиции и кредиты, вместе взятые, включая полученные от МВФ и Всемирного банка.

Но какими бы ни были объяснения, Москва остается островком относительного процветания (или «воровской вотчиной», как её ещё называют) на фоне общенационального упадка.

В столице сконцентрировалась большая часть приватизированных и накопленных в 90-е гг. богатств, а также 80% всех инвестиций в экономику России. Остальная часть страны бьётся

в сетях тяжелейшего в истории XX века кризиса, и это подтверждает даже официальная статистика. Падение производства составило с 1991 г. 50% и всё ещё продолжается. Безработица к началу будущего года составит не менее 10%. Размеры капиталовложений уменьшились за прошлый год на 18%, а за первый квартал этого года — ещё на 8%.

Разговаривая с русскими, живущими в провинции, мы не встретили никого, кто наблюдал бы хоть какие-то признаки улучшения ситуации. Напротив, люди с отчаянием говорили об «умирающей нации»: замерших заводах, пришедших в упадок фермах, загрязнённых реках, недоедающих детях, крахе образования и здравоохранения. По данным официальной статистики, не меньше 25–30% российских граждан живут в самой настоящей бедности, но даже эти цифры не дают представления о том, что в огромной современной стране XX век сменился XIX-ым, массы людей вынуждены вести натуральное хозяйство, выращивая на крошечных огородиках то, что им нужно для выживания, и не имея возможности всё это купить.

О стабильности в провинции речь тоже не идёт. Десятки миллионов граждан, в том числе рабочие, учителя, врачи и военные, месяцами не получают зарплату. В некоторых регионах, где ситуация особенно отчаянная, наблюдается рост гражданского неповиновения и протеста, пусть эпизодического, но столь драматического свойства, что невольно вызывает в памяти недавние события в Албании. В Кузбассе шахтёры, протестуя против невыплаты зарплаты, пригрозили применить оружие. На Дальнем Востоке рабочие и пенсионеры перекрыли железнодорожные магистрали и мосты, а жены не получающих зарплату офицеров парализовали деятельность военной авиабазы, перегородив своими телами взлётные полосы. Рабочие верфи по ремонту ядерных подлодок опечатали верфь, захватили в заложники директора и удерживали до тех пор, пока из Москвы не пришли деньги. Учителя и врачи города Кимры оккупировали здание муниципалитета и заблокировали в нём чиновников, пока те не пообещали выплатить недополученные зарплаты и пособия.

В данный контекст вполне укладывается и призрак военного «мятежа», неожиданно возникший внутри самого ельцинского лагеря. Оставшееся фактически незамеченным в американской прессе, «дело Рохлина» летом этого года потрясло Москву. В открытом письме Главнокомандующему, разосланном им в гарнизоны по всей стране и затем опубликованном в оппозиционной прессе, генерал Лев Рохлин обвинил Ельцина в том, что он окружил себя вконец коррумпированными советниками, намеренно развалил армию и оборонный комплекс, предал национальные интересы России, согласился с экспансией НАТО и, значит, с американским «диктатом», навязывающим Европе политический и военный порядок.

Подобные обвинения уже давно выдвигались коммунистами и радикальными националистами, но Рохлин — это было другое дело. Один из руководителей российской армии при Ельцине, он был избран в Думу от основной проправительственной партии и возглавил в ней комитет по делам вооружённых сил. Два положения его письма, в этой связи, заслуживают особого внимания. Ельцин, писал он, намеренно разорял армию в пользу внутренних войск, которые намеревался использовать как преторианскую гвардию в случае народных волнений. «Россия превращается в полицейское государство», — предупреждал он. И призвал военных «сомкнуть ряды» и защитить себя от ельцинского правительства.