Провал операции «Нарко»

Серёга, задумался. По-видимому, принялся перебирать в уме друзей, возможно имеющих выходы на хакеров. По низкоамплитудному движению лицевых мышц можно было догадаться, что копается в памяти, переходя от одного имени к другому. Обычно сообразительный, тут он увяз в мыслях. Минут через пять-шесть это стало раздражать. Наконец-то последовал обнадёживающий кивок головой.

– Что? – опередив Сергея, спросила я.

– Есть пара ребят, – улыбнулся он, – завтра попытаюсь связаться.

– Брателла, – такая постановка вопроса меня не устраивала, в подтверждении чего оставалось лишь недовольно покачать головой, – завтра, возможно, будет поздно. Нужно действовать уже сегодня.

Серёга, осознав призыв к активности, скорчил гримасу озабоченности. Не знай его, я бы, однозначно, обиделась на такую реакцию. Человеческая эмоциональность зачастую является зеркалом мышления, а подобная мимика попросту наводит на мысль о нежелании соучастия. Здесь же возымел факт, что называется, несовпадения оболочки и содержания, то есть когда внешняя сторона не отражает суть. Конечно, возведение частного эмоционального акта в ранг философской категории способно вызвать приступ иронии, но не у меня в подобный момент. В момент, когда от сиюминутного решения зависит ход истории в масштабе конкретной человеческой жизни, иронии не место. То же самое применимо и к масштабам страны, но сейчас речь обо мне.

– Кажется, я смогу помочь тебе сегодня, – Серёга, после некоторого молчания, будто вышел из ступора, – но нужно сделать звонок.

– Мне остаётся лишь умолять тебя его сделать.

В общем, звонок был сделан. На другом конце «провода» оказался какой-то Никола, который у себя в бане как раз собирал компанию. Как стало ясно из разговора, в её составе были некие люди, имеющие кое-какой общественный вес, а значит и возможности. Присутствовал только один минус – компания являла действующую модель чисто мужского общества. «Male societatis» по латыни. Это значило, что не на всяком возе бабе есть место, о чём, прикрыв микрофон мобильника рукой, и поведал Серёга.

– Скажи, что я охренительная тётка, – понимающая кое-то в мужской психологии, нашлась я.

Серёга согласно кивнул головой, едва слышно прокашлялся в кулак и, слово в слово, повторил.

– Она охрененная тётка.

Наступившая пауза явила догадку, что на по ту сторону связи началась дискуссия о нарушении традиции.

«В конце концов, ведь это же не английский аристократический клуб, – подумала я, пока происходило предполагаемое совещание, – там стопудово простые российские мужики, сумевшие в смутные девяностые ухватить свою удачу. А когда это наши мужики могли устоять против женских чар? Полноценные – никогда».

Предположение о сексуальной полноценности Серёгиных друзей подтвердилось довольно скоро: он, не прошло и минуты, вновь кивнул головой, но уже одобрительно, и оборвал связь.

– Добро, они сказали везти тебя.

– Интересно, а как они конкретно это сказали?

– Да обычно. Тащи, мол, её сюда, то есть туда. Как они ещё могут сказать. Только вот для бани у нас ничего нет.

– А что нужно?

– Ну, полотенце, шлёпки, мыло, и всякое такое. Выпивка.

– Надеюсь, ты не думаешь, что я собираюсь сидеть в парилке вместе с чёрти какими самцами. А для тебя вехотка с веником и там найдётся. Берём выпивку, и давай уже поехали.

Серёга противиться не стал. Мы заскочили в ближайший магазин, взяли пару бутылок Виски. Мой напарник начал было противиться, предлагая в целях экономии Водку, но я решительно сказала, что сама плачу, и вскоре в кульке забрякали склянки с зарубежной самогонкой. Теперь можно двигаться. Покрутившись по наименее загруженным улицам, наша машина быстро вырвалась на пригородные просторы.

Сбор бизнес элиты происходил недалеко от города, в большом доме на берегу небольшой речушки. Последняя, как мне подумалось на основании прежних жизненных наблюдений, необходима для экстремальных ощущений в сфере термальной контрастности. То бишь, чтобы сигать из раскалённой парилки прямо в холодную в воду, с диким воплем, на лету жаря зад берёзой. Последнее, конечно, шутка. Никто в прыжке не хлещется веником. Но верещат, порой, как стегаемые арматурой. Возможно, это доисторический атавизм, боевой кличь питекантропа, размахивающего на острие атаки каменным топором. Или аспект национальной культуры. Не исключён и банальный эмоциональный выброс. Например, как Солнце выбрасывает протуберанец. Так же пламенно и эффектно, только в несопоставимо больших масштабах (я уже о светиле). Но, ближе к делу.

Когда мы подъехали к воротам, из-за забора уже доносился шум этих выбросов – мужики, судя по всему, веселились с детским азартом. Это означало разгар вечеринки, что вскоре позволило нам быстро влиться в коллектив. На парковочном пространстве красовались до десятка автомобилей, демонстрируя достижения японского и немецкого автомобилестроений. Владельцы этой роскоши, судя по маркам производителей, могли смело приравнивать месячный заработок врача к разряду мелких карманных расходов.